Примерно в двух километрах от города Мглина, вблизи поймы реки Судынки, на пригорке по дороге в деревню Старые Чешуйки, был хутор «Луцы», принадлежавший мелкопоместному дворянину Павлу Борисовичу Шимановскому. Этот хутор назывался по имени его владельца хутором Шимановского.

Сначала хутор «Луцы» был имением Антона Григорьевича Косача, отца матери Шимановского П. Б. Александры Антоновны Косач. Отметим, что Александра Косач была родной сестрой Петра Антоновича Косача (1841—1909), отца Леси Украинки, известного юриста, который очень любил литературу и живопись.

В доме Косачей в г. Мглине часто собирались писатели, художники и музыканты, устраивались вечера и домашние концерты.

Петр Антонович Косач, дядя Шимановского П. Б и отец Леси Украинки.

Хутор «Луцы» Александра Антоновна Косач получила во владение от своего отца.

После ссылки мужа, Шимановского Бориса Афонасьевича, Александра Антоновна в 1880 году вместе со своими сыновьями - двоюродными братьями Леси, Антоном и Павлом, жила некоторое время в семье её родителей. Маленькая Лариса называла её "тётя Саша", именно она стала первой учительницей музыки поэтессы. К ней Леся сохраняла всю жизнь чувство глубокой благодарности.

Кубанський козачий хор.  Леся Українка - "Рання весна"

По площади хутор был небольшой, десятин 40 – 45, не больше. Пашни было десятин 30, а остальная площадь была занята пойменным сенокосом, молодыми зарослями березняка, расположенного по склонам оврагов, спускающихся к реке Судынке.

Дом Шимановского Павла Борисовича в урочище «Луцы». Воспроизведен инж. Матвиевским А. М. в 2010 г

Этот дом я впервые увидел в июле 1941 года, когда при отступлении там остановилась наша воинская часть, а в сентябре в доме уже были немцы. Мы, пацаны, бегали возле тех и других, нас никто не прогонял, наоборот немцы иногда давали нам кое-какие гостинцы. В этой усадьбе управляющим был мой двоюродный дед Дорохов Герасим Савельевич. Из рассказов моей матери, Шимановские на трех колясках каждый год приезжали 1 мая на целое лето до 1 сентября. Перед приездом Шимановских дядя моей мамы Герасим Савельевич брал их маленьких девочек, и они подметали дорожки и аллеи, за что он платил им жалованье, две копейки в день, и они покупали в лавке в деревне конфеты.

Но лучше было, когда паны 1 мая приезжали и тогда дети просили своего дядю, чтобы он брал их на встречу. Им очень любопытно было посмотреть на красиво одетых детей и взрослых. И, как правило, красиво одетая тетя давала им конфеты. Это был праздник для них.

В 20–х годах имение было национализировано, там была организована коммуна, а затем, в начале 30-х годов, раздали землю под усадьбы крестьянам, на которой они строили свои дома. Так образовался хутор Шимановский.

Дом строился не один десяток лет: сначала был деревянным, затем обложен красным кирпичом, а потом побелен. В колхозе дом был использован как складское помещение, внутри все перегородки были разобраны. В декабре 1942 года местные мужики в течение одного дня его разрушили, а еще позже вырубили березовый парк, вырезали огромный фруктовый сад, аллеи, которые вели к пруду, и вековые дубы, которые росли по косогорам. Дикость и невежество наших людей не ограничено, не нашлось ни одного человека, чтобы защитить усадьбу, ведь многое уничтожалось уже после ухода немцев. – Анатолий Максимович Матвиевский.

Деревня, где скучал Евгений,

Была прелестный уголок;

Там друг невинных наслаждений

Благословить бы небо мог.

Господский дом уединенный,

Горой от ветров огражденный,

Стоял над речкою. Вдали

Пред ним пестрели и цвели

Луга и нивы золотые,

Мелькали селы; здесь и там

Стада бродили по лугам,

И сени расширял густые

Огромный, запущенный сад,

Приют задумчивых дриад.

А. С. Пушкин. Евгений Онегин

Несмотря на то, что хозяин этого хутора был сам по образованию ученый агроном, а по природе человеком энергичным и деятельным, хозяйство на хуторе ничем показательным не отличалось от обычных крестьянских хозяйств такого приблизительно размера. Причиной этому было то, что сам хозяин в период первой империалистической войны, будучи по возрасту военнообязанным, работал на оборону в качестве уполномоченного Могилево-Черниговского управления земледелия и государственных имуществ по снабжению действующих армий фуражом и скотом, а потому и освобождался от призыва в действующую армию. Говоря иначе, был «оборонец», как тогда называли таких армейских снабженцев, носящих военную форму с эмблемой своих гражданских специальностей на погонах.

Занятый этой работой, свой хутор Шимановский посещал редко и кратковременными наездами. На хуторе все дела по хозяйству вел наиболее близкий к нему крестьянин из соседней деревни Старых Чешуек Максим Яковлевич Веремьев.

Семья Шимановского П. Б. состояла из трех человек: его самого, жены Анны Модестовны (из дворянского рода Мицкевичей) и сына – 13-тилетнего юноши.

Шимановский П. Б. в 1901 году.

Фото представил Роберто Гааб

Отец Павла – Шимановский, Борис Афанасьевич - крещеный еврей, киевск. мещанин, муж Ал. Ант. Косач. Род. ок. 1849 г. в г. Тараще (Киевск. губ.). Получил домашн. образование. До 1879 г. жил в Петербурге, давая уроки, занимаясь литературн. трудом и адвокатурою. Арестован в Петербурге в 1879 г. у здания Литовск. замка за переговоры "условными знаками" с заключенною Ел. Ант. Косач и по распоряжению петербургск. ген.-губернатора от 11 (?) мая 1879 г. выслан на родину в г. Таращу под надзор полиции, от которого освобожден в окт. 1879 г. с воспрещением жить в столицах и столичных губерниях. Жил в Киеве и, по агентурн. сведениям, был близок к киевск. революц. кружку и находился в сношениях с редакцией газ. "Земля и Воля". Вследствие политическ. неблагонадежности по распоряжению киевск. ген.-губернатора в марте 1880 г. выслан под надзор полиции в Вологодск. губ.; 28 апр. 1880 г. водворен в Кадникове. В марте 1881 г., проживая в Сольвычегодске, просил о переводе вследствие болезни в одну из южных губерний. Во время вологодск. ссылки был корреспондентом "Русских Ведомостей". По постановлению Особ. совещания от 12 окт. 1881 г. срок надзора установлен в три года, считая с 9 сент. 1881 г., с перемещением его в Астраханск. губ. В Астрахань прибыл в 1882 г., прожив некоторое время в Кадникове. С 1883 г. служил письмоводителем в Астраханск. гор. управе. По постановлению Особ. совещания от 1 марта 1884 г. освобожден от гласн. надзора с воспрещением жить в столицах и в Киеве; подчинен негласн. надзору, от которого освобожден в 1886 г. Выехал в Курск. губ., где у него в 1884 г. был произведен обыск вследствие сношений его с неблагонадежными лицами. В 1890—1891 г.г. жил в Мглине (Черниг. губ.); был частн. поверенным при местн. суде, имел свой хутор. По отзыву нач-ка Черниговск. жанд. упр-ния 1891 г. был "либерального образа мыслей" и общался с лицами политически неблагонадежными. - Из справки — Дела Департ. полиц.: V, № 383 (1881); III, № 802 (1886).

Еще задолго до Октябрьской революции в г. Мглине и его уезде о Шимановском было составлено мнение, как о человеке политически неблагонадежном. Таких лиц, как он, в г. Мглине называли одним словом – демократы. Состоял ли он членом РСДРП или нет, таких точных сведений об этом никто не знал, а сам он об этом никому и никогда не говорил. Было только достоверно известно, что Керенского А.Ф., которого он знал лично, он считал своим политическим врагом, о чем он неоднократно и открыто говорил в частных беседах и в своих публичных выступлениях.

Носились слухи о том, что в царское время Шимановский устраивал какие-то тайные собрания крестьян ближайших селений, произносил речи о необходимости бороться с самодержавием и добиваться конфискации помещичьих земель и передачи их трудовому крестьянству. Когда, где именно, и кто присутствовал на этих тайных собраниях, в этих слухах не указывалось.

Несомненным фактом было лишь то, что арестам или иным видимым репрессиям со стороны блюстителей царского режима Шимановский никогда не подвергался.

Когда же его кандидатура местным населением выдвигалась на выборах в гласные земства или в Государственную думу, уездным дворянством, духовенством, купечеством, а также губернскими властями, точно сговорившись, всегда он заболотировался. Даже ближайшие его родственники по жене дворяне Мицкевичи, Вериго и другие голосовали всегда против его кандидатуры. Сфера его общественной деятельности до первой империалистической войны 1914 года ограничивалась лишь сельскохозяйственным кредитным товариществом, где решающую роль играли крестьянские массы, а не представители дворянства и имущих классов населения города и уезда. Сам Шимановский и его семья были атеистами.

Вскоре после Октябрьской революции и установления советской власти, ликвидировав свои дела по снабжению армии фуражом и содержание скота – коров, эвакуированных из оккупированных немцами территорий Западной Белоруссии, Шимановский прибыл в город Мглин и, живя на хуторе Луцы, сразу же принял самое горячее участие в организации социалистических преобразований в городе Мглине и его уезде и создании революционных органов местной советской власти.

Объединив вокруг себя группу прибывших на родину солдат и матросов-фронтовиков, а также революционно настроенных представителей уже существующей в г. Мглине и м. Почепе советской власти, приняв сам по их настоянию пост председателя Объединенного уездного совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, товарищ Шимановский в состав уездного Совета ввел следующих товарищей большевиков: Элькина К.Д., Жаровню И., Картавенко (матрос), Коваленко Г.Ф., Довбенко Г. Г., Согнибеда Г.В., Говзмана Илью и Григория, Галковича (старшего), Белоусова В.М., Пузанова, Хаботко; из левых эсеров в Совет вошли: Коваленко Г.Н., Штырхунов К.Я., Штырхунов Константин, Штырхунов Афанасий, Гаврюсев И., Шевелев Е., Дорохов Борис, Куриленко (из Шеверды) и Вернигоров (из Дивовки).

Довбенко Г. Г.

В феврале 1918 года на первом заседании Совета по требованию представителей Почепа было решено отделить Почепский район от Мглинского и образовать самостоятельный Почепский уезд с центром в г. Почепе, в состав которого вошла территория 10 волостей: Старосельской, Котляковской, Алексеевской, Воськовичской, Воробеинской, Ивайтенской, Кульневской, Почепской, Краснослободской и Краснорогской. Остальные 7 волостей: Мглинская, Шумаровская, Ново-Романовская, Костеничская, Павловская, Нивнянская и Балыкская с центром в городе Мглине вошли в состав Мглинского уезда. Во всех этих волостях были организованы волостные Советы и при них были созданы волостные земельные комитеты.

Из журнала Мглинского уездного чрезвычайного земского собрания 25-28 мая 1917 года

В городе Мглине уже функционировал уездный земельный комитет, которым на первых порах руководил сам Шимановский П.Б., как лицо самое компетентное в этом важном деле. Мглинское уездное земство было ликвидировано в начале февраля 1918 года. С приходом П.Б. Шимановского к власти в Мглинском уезде началась коренная ломка старого и установление нового советского государственного аппарата.

Привлечению специалистов к работе в созданных им советских учреждениях Шимановский придавал особо важное значение, стараясь использовать каждого по его специальности и там, где он может принести наибольшую пользу. В состав коллегии уездного земельного комитета, возглавляемого им, он ввел членов Совета Штырхунова К.Я., Коваленко Г.Ф., Гаврюсева М., Шевелева Е., Карпеченко и Куриленко и привлек к работе в нем следующих специалистов: директора Богородицкого среднего сельскохозяйственного училища Тульской губернии, жителя хутора Петькова Деревянко, агронома Пожарского, межевого инженера Ельцова Георгия Петровича, начальника пратии землеустроителей Вейса Эрнеста Яковлевича и меня, лесовода, прибывшего на родину из г. Самары в период Октябрьской революции, где я служил в лесном отделе Самаро-Уральского управления земледелия и государственного имущества. Остальной технический аппарат был замещен местными горожанами: первым по времени уездным секретарем уездного земельного комитета был Зубрицкий Александр Мефодьевич, дворянин, старый чиновник, ярый реакционер, который вскоре Шимановским был уволен за бюрократическое и грубое отношение его к посетителям, к их просьбам и жалобам, чего никак не допускал Шимановский в советском аппарате.

При земельном комитете, впоследствии преобразованном в земельный отдел Совета, был создан лесной подотдел, заведующим которым был назначен я, Батурко Федор Феофанович. Временное исполнение обязанностей секретаря земельного отдела до подыскания подходящего кандидата было возложено на меня. Вскоре на должность секретаря был принят Ноздря И.Ф., машинисткой земельного отдела и лесного подотдела работала Сморщкова Ольга Федотовна. Она же была и кассиршей.

Основной и первоочередной задачей земельного отдела и лесного подотдела Шимановский ставил практическое осуществление конфискации помещичьих и монастырских земель и распределение этих земель между безземельными и малоземельными крестьянами, а также национализацию всех лесов уезда и лесных предприятий, независимо от их владельцев, и организация «общенародных лесничеств».

Выполнение всех технических работ по учету этих земель, лесов и лесных предприятий с выездом на места и с привлечением к этому делу волостных земельных отделов Советов и организацию «общенародных лесничеств» было возложено на специалистов сельского и лесного хозяйств.

На меня была возложена ответственность за национализацию всех лесов уезда, как помещичьих, монастырских, так и крестьянских и других владельцев, расположенных в одном массиве с помещичьими и монастырскими лесами, или вблизи их, в коих по причинам общественно-историческим, технически и экономически возможно ведение лесного хозяйства на научных основах для удовлетворения общегосударственных потребностей.

Отдельные и обособленный клочки крестьянских лесов и других владельцев, не имеющих государственного значения, учету и национализации не подлежали. Они закреплялись за сельскими обществами. Лесные предприятия и заготовленная лесопродукция в них национализировалась независимо от их владельцев.

Временная охрана принятых на учет национализированных лесов была возложена на волостные земельные отделы и осуществлялась нанятой лесной охраной – лесниками, оплачиваемой уездным земельным отделом из средств, полученных от реализации готовой лесопродукции национализированных лесных предприятий, принадлежащих лесопромышленникам.

До особого распоряжения лесного подотдела рубка растущего леса в национализированных лесах была вовсе запрещена. Контроль за этим возлагался на волостные земельные отделы и лесную охрану – лесников.

Для выполнения этой общественной задачи по организации «общенародных лесничеств» в помощь мне уездным земельным отделом был дан Вейс Э.Я. и лесовод Козлов Г.И., а позже лесоводы Сморщков Н.Ф. и Попелышко П.И.

За учет и конфискацию помещичьих земель, скота и сельскохозяйственного инвентаря ответственность была возложена на межевого инженера Ельцова Г.П. Работы эти также должны были проводиться с участием волостных земельных отделов с выездами на места. Охрана принятого на учет скота, инвентаря и фуража в экономиях была возложена на волостные земельные отделы и сельские Советы. Кроме того, отбиралась подписка от бывших их владельцев, если они были налицо, о том, что они обязуются охранять скот и инвентарь и без разрешения уездного земельного отдела ничего не расходовать, кроме кормов для питания скота под контролем сельских Советов. В помощь Ельцову Г.П. были даны землемер Куриленко И.А. и агроном Пожарский.

Срок выполнения всех этих работ созданными для этого группами специалистов уездного земельного отдела, включая сюда камеральные работы по обработке и оформлению материалов по учету лесов, лесоматериалов лесных предприятий, земель, скота, инвентаря, семян для посевов и фуража для корма скота назначался 10 марта 1918 года. Работы по учету лесов и лесных предприятий были выполнены к 8 марта 1918 года, то есть досрочно.

20 марта 1918 года по моему докладу уездным земским отделом было принято решение об организации из национализированных лесов Мглинского уезда трех лесничеств: Загородного, Граневого и Разрытовского, которые в отличие от прежде существовавших в России казенных лесничеств должны быть названы «общенародными лесничествами». Комиссии под моим руководством в составе: Вейса Э.Я., Козлова Г.И., Сморщкова Н.Ф., и Попелышко П.И. было поручено в месячный срок изготовить необходимые плановые материалы и провести необходимые организационно-технические мероприятия для практического создания этих трех «общенародных лесничеств» вплоть до укомплектования их лесной стражей – лесниками и объездчиками.

Ввиду большой занятости Шимановского в штабе Щорса в Унече, делами по снабжению формируемых там Богунского и Тарощанского полков продовольствием и фуражом помимо его обязанностей председателя Мглинского уездного Совета и земельного отдела, председателем земельного отдела 12 марта 1918 года был назначен член коллегии Штырхунов Кузьма Яковлевич, а его заместителем член коллегии Коваленко Георгий Федорович.