Глава 2.3. ЛИШИНЫ – ЕЩЕ ОДНА ВЕТВЬ ГЕНЕАЛОГИЧЕСКОГО ДРЕВА ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КОНСТАНТИНА ПАВЛОВИЧА

Род Лишиных известен в Украине с 1313 года. По семейным преданиям, родоначальником являлся один из сыновей Чингисхана, бывший предводителем монголов, попавших в период татарского нашествия на Волынь, там осевших и смешавшихся впоследствии с украинцами и отчасти с литовцами и поляками. Герб рода идет от монголов и представляет собой щит, на котором изображен полумесяц и две звезды. Над щитом корона, а в короне пять перьев (позже осталось только три).

Герб рода Лишиных

 

Один из Лишиных по имени Денис стал казаком в Запорожской Сечи, где его избрали «войсковым скарбничим» (казначеем). С течением времени род Лишиных распался на три линии – Черниговскую, Полтавскую и Елизаветградскую. Наиболее сильная и многочисленная линия – Черниговская. Родовые имения располагались в Мглинском уезде Черниговской губернии. Представители этой линии были глубоко принципиальные, суровые и непреклонные люди. После присоединения Украины к России Лишины служили преимущественно в армии и занимали довольно высокие посты. Род Лишиных правительствующим Сенатом признан в дворянстве со внесением в 6-ю часть родословной книги.

                       

Лишины относились к средней группе дворянства, владевшей в среднем 470 крепостными душами обоего пола. Они имели возможность пользоваться культурными достижениями, получать и своим детям хорошее образование и тем быть независимыми гражданами империи. Обычно эти дворяне жили в городе и лишь на лето переселялись в свои поместья. Но эта группа дала наибольший вклад в российскую культуру, ибо именно из нее вышло большинство государственных и общественных деятелей.

 

 

 Печать с гербом рода Лишиных. Хранится у потомков Лишиных (фото 2007 г.).  Публикуется впервые

 

Родовое гнездо Лишиных – село Нивное, расположено в 25 верстах от Мглина, на правом берегу реки Ипуть, слева в нее впадает река Воронуса, справа – Нивлянка. Здесь было 24 казачьих двора, 7 дворов стрельцов, бобровникам принадлежало 26 дворов и 31 хата. Уже в те времена Нивное было большим селом. Ведь, кроме названных, в Нивном находились еще 62 двора и 63 хаты крестьян Михайлы, Ивана и Федора Лишней*.

Сведения о селе внесены в «Описание Черниговской епархии» за 1729 год. Оно интересно тем, что на деньги казаков, стрельцов, бобровников и посполитых людей в 1731 году здесь был возведен деревянный храм Рождества Пресвятой Богородицы. Большую часть средств вложил владелец этого села хорунжий сотник Мартын Лишень. Позже село досталось его брату бунчуковому товарищу (знаменосцу) Андрею Лишеню за службу в Мглинской сотне Стародубского полка. У Андрея Лишеня было три сына: Федор, Степан и Петр.

Федор Андреевич Лишень родился в 1757 году, был коллежским асессором, судьей Мглинского уездного суда, женат на Параскеве Владимировне Губчиц (1763 года рождения), дочери бунчукового товарища. У Федора Андреевича и Прасковьи Владимировны было пяеро сыновей: Григорий, Николай, Петр, Владимир и Андрей.

 

* Казачье прозвище Лишеня со временем трансформировалось в Лишень, а затем в более благозвучную фамилию Лишины.

 

***

Григорий Федорович Лишин, родился в 1787 году в селе Вельжичи Мглинского повета. Воспитывался, как и многие Лишины, в Гродненском кадетском корпусе; в службе с 20 ноября 1803 года года прапорщиком Смоленского драгунского полка; с 29 марта 1806 года – подпоручик; 18 июля 1808 года – поручик; 25 ноября 1810 года – штабс-капитан за отличие в сражении; с 19 февраля 1821 года – подполковник при отставке. За ним в селе Вельжичи 9 дворов, 96 крестьян по состоянию на 1824 год. Умер в 1826 году.

***

Николай Федорович Лишин, родился в 1791 году в селе Вельжичи. Воспитывался в Гродненском кадетском корпусе; с 1807 года подпоручик 1-й конной роты 4-й артиллерийской бригады; с 1812 года штабс-капитан за отличие в сражении; с 1828 года – полковник; генерал-майор, командир Санкт-Петербургского артиллерийского гарнизона; имел золотое оружие с надписью «За храбрость», ордена Анны 4-й степени, Владимира 4-й степени, Георгия 4-й степени.

 

 

 

***

Петр Федорович Лишин, родился 6 июня 1793 года в селе Вельжичи; воспитывался в Московском университете, который закончил в 1815 году. В службе с 5 июля 1815 года юнкером Павлоградского гусарского полка; с 8 октября 1818 года – адъютант начальника штаба 2-го пехотного корпуса генерал-майора Г.М. Берга. С 27 января 1819 года переведен во Владимирский пехотный полк; 21 июня 1820 года – штабс-капитан и плац-адъютант Выборгской крепости; 22 апреля 1822 года – капитан за отличие по службе. Был в походе 1815 года во Франции. С 1824 года майор при отставке; с 1827 года – Мглинский уездный судья; с 24 сентября 1834 года – попечитель Конторы для Малороссийских казаков. При объезде части округа Стародубовского попечительства, для освидетельствования очередных казаков к отдаче на службу, простудился и 29 января 1836 года умер. За ним числились при деревне Придач 102 души и хутор Федоровский.

***

Владимир Федорович Лишин, родился 15 июня 1795 года в селе Вельжичи, после окончания Гродненского кадетского корпуса служил в Нейшлотском егерском полку, командовал 4-м батальоном в 1834 году; в отставке по ранению, умер и похоронен у церкви в селе Нивном 10 марта 1850 года.

***

Последний представитель этой ветви Андрей Федорович Лишин родился 26 мая 1801 года, во времена правления Павла I. По наследству ему, как младшему сыну, в соответствии с существовавшим тогда законодательством, принадлежало село Нивное в Мглинском уезде. В имении числились господский дом с разными постройками, фруктовый сад, огородные и усадебные земли. Дом, по воспоминаниям, был деревянный в 1,5 этажа, «нижний» этаж являлся цокольным (с маленькими окошками почти у земли, за которыми скрывались большие подвалы). Рядом были деревянная конюшня и подсобные помещения (кухня, прачечная, комнаты, где жила дворовая прислуга).

Андрей Федорович вспоминал:

«Первые мои детские впечатления, а, следовательно, и взгляды, возникли у меня в глухой деревенской среде. Дом, в котором мы жили, был деревянный в два этажа, крытый тесом. Перед домом чистый двор, старая береза, обиталище грачей, огромные липы, кругом службы, сзади сад, пруд, лес – вот наружная обстановка места, где протекло около 10 лет моей жизни. Лица меня окружавшие, кроме родителей и двух братьев Петра и Владимира, были старая няня Варвара, совсем глухая, сенные девушки – Евлампия и Анна, мальчик Александр, староста Иван, он же и кучер. Шести лет я выучился читать и писать, и знал четыре действия арифметики, чем обязан своим родителям. С этого времени я получил страсть к чтению и пожирал без разбора все печатное, что попадалось под руку, как дома, так и в библиотеке родственника жившего по соседству Луки Ивановича Дудицкого-Лишина. Часто силой отнимали у меня книгу, чтобы заставить немного погулять». Убранство дома по тем временам было богатым – рояль в гостиной, картины, библиотека, часы, канделябры*...

Андрей Федорович по наследству и по покупке после смерти родного брата – подполковника Владимира Федоровича Лишина – владел 22 дворами с 55 душами мужского и 66 женского пола, ветряной и водяной мельницами, десятинами пахотной, сенокосной и лесной землями, а также близлежащими хуторами. Всего же в приходе села Нивное числилось 872 души мужского пола и 909 – женского пола. Кроме крепостных крестьян там было много казаков.

Эта местность славилась фруктовыми садами. Жители Мглинского уезда отличались охотой к садоводству, а земля и климат здесь столь благоприятны, что почти без усилий вызревают груши лучших сортов (bonchrétien), бергамоты, яблоки (ранеты), сливы и вишни, кустовые фруктовые и цветочные растения. Как правило, при садах везде имелся овощной огород, иногда с парниками.

 

* При советской власти барский (или, как здесь называли, панский) дом разобрали, а домашнюю утварь растащили. Рояль вывезли куда-то на машине. Позднее деревянные хозяйственные строения после ремонта использовались в течение 30 лет как школа (старшие классы), а младшие занимались в здании церковно-приходской школы, построенной на деньги Лишиных.

 

Природную красоту и своеобразный быт село сохранило до сих пор. Одна из современных местных жительниц Нина Ивановна Филина оставила посвящение родному селу:

Красивое старинное село…

И очень просто – Нивное – зовется.

Кто здесь когда-то жил или бывал,

Тот непременно вновь сюда вернется.

Стоит оно на горке у реки

И в воду, словно в зеркало, глядится,

Лаская взглядом Ипутя разлив,

И словно хочет той воды напиться.

А за селом – привольные луга

Укрыты синей дымкою тумана.

Доверься этой дивной красоте –

Она научит жить вас без обмана.

Как на свиданье, я спешу сюда,

Чтоб сердцем здесь оттаять и забыться.

Как ты сумело, Нивное, скажи

В моей душе навечно поселиться.

Я ни за что теперь не соглашусь

С тобой, родимый край, расстаться.

И до тех пор, пока живу,

Сюда я буду возвращаться!

Вот в такой обстановке проходило детство Андрея в родном имении. После домашнего обучения и у гувернера-француза Огюста Ронже, Андрей Лишин был определен в Московский университетский благородный пансион. Здание пансиона, в виде большого каре с внутренним двором и садом, находилось неподалеку от университета, на месте, где ныне размещается Центральный телеграф.

 

 

Здание Московского благородного пансиона, где в 1813–1817 гг. 

учился А.Ф. Лишин

 

 

Пансион имел права Царскосельского лицея, оба заведения носили сословный характер и тем отличались от бессословных гимназий и университетов. В пансион принимались мальчики от 9 до 14 лет; обучение длилось 6 лет по индивидуальным программам. В учебной программе значительное место отводилось юридическим дисциплинам; преподавались богословие, математика, физика, география, естествознание, военное дело, рисование, музыка, танцы. По свидетельству бывшего воспитанника пансиона Д.А. Милютина, над всем господствовало «литературное направление» – инспектором пансиона был известный в свое время писатель А.А. Прокопович-Антонский. Занятиями по русской словесности руководили известный критик и поэт профессор А.Ф. Мерзляков, поэт, знаток и переводчик античной и итальянской поэзии С.Е. Раич и писатель Д.Н. Дубенский. Иностранные языки, в том числе, латынь, давались основательно – древние языки преподавали адъюнкт по кафедре римской словесности А.М. Кубарев, преподаватель русского и латинского языков А.З. Зиновьев. Обучаясь здесь, Лишин получил прекрасное университетское образование.

 

 

Директор благородного пансиона, писатель  А.А. Прокопович-Антонский	Преподаватель словесности благородного пансиона, поэт, критик, профессор А.Ф. Мерзляков	Преподаватель благородного пансиона, поэт, переводчик античной поэзии С.Е. Раич	Преподаватель древних языков благородного пансиона, адъюнкт по кафедре римской словесности А.М. Кубарев

 

 

 

 

 Из пансиона Андрей Лишин, «насыщенный» знаниями, был выпущен в звании «студент». Окончание давало право на те же чины Табели о рангах, что и диплом Московского университета, а также право на производство в офицеры.

По приглашению одного из братьев, Николая, участника войны 1812 года, Андрей вступил в службу портупей-юнкером в 49-й егерский полк в ноябре 1818 года. В 1821 году Андрей Лишин своей ловкостью и знанием фронтовой службы обратил на себя высочайшее внимание императора Александра Павловича, возвращавшегося с Веронского конгресса. Государь спросил Лишина о том, из какой он губернии, где получил воспитание, давно-ли офицер, сказал молодому офицеру несколько приветливых слов с той лаской и очаровательной улыбкой, которые были так пленительны в этом государе. Подпоручик Лишин, статный, красивый рослый молодой человек, был назначен ординарцем к государю.

 

 

Юнкер Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, 1854 г.

 

 

В декабре 1827 года подпоручик Лишин был переведен в Варшаву и назначен адъютантом к начальнику главного штаба его императорского высочества цесаревича, генералу от инфантерии графу Д.Д. Куруте. После известных событий в Польше штабс-капитан Лишин прикомандирован к Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров для испытания по службе. Успешно выдержав испытания, в 1833 году стал ротным офицером Школы, через четыре года произведен в чин капитана. Был награжден знаком Св. Георгия, орденами Св. Владимира 4-й степени, Св. Анны 3-й степени, Св. Станислава 2-й степени. 19 ноября 1849 года А.Ф. Лишина назначили директором Строительного училища Министерства внутренних дел. На этом посту Андрей Федорович не единожды награждался орденами.

Это учебное заведение было организовано в 1844 году путем слияния Училища гражданских инженеров и Архитектурного училища. Общее число воспитанников в то время составляло 150 человек. Располагалось училище на Царскосельском проспекте. Находящееся под ведомством Министерства внутренних дел Строительное училище в 1840-х годах было организовано по военному образцу. Воспитанники его, строго подчиненные графу П.А. Клейнмихелю, разделялись на роты, утром молодых людей будил барабан. Одним словом, вся училищная обстановка имела характер военного заведения.

 

Генерал-лейтенант князь Андрей Федорович Лишин, 1871 г. Публикуется впервые

 

 

Состав учеников отличался разноплеменностью: кроме русских здесь учились поляки, казаки, остзейские немцы и т. д. При Строительном училище имелась церковь (на Обуховском проспекте, близ 1-й роты Измайловского полка), в которой в 1840-х годах венчался известный литературный критик В.Г. Белинский.

Со вступлением в должность директора училища А.Ф. Лишин начал проводить в жизни заведения изменения, направленные на повышение уровня образования. В 1851 году Строительное училище было переведено в первый разряд учебных заведений Российской империи. В соответствии с новым Положением, училище оставалось закрытым учебным заведением. Под его руководством уровень профессионализма выпускников Строительного училища год от года повышался.

 

 

 

 

 

Строительное училище (ныне Санкт-Петербургский

Государственный архитектурно-строительный университет), директором которого  

в 1849–1871 гг. был А.Ф. Лишин

 

 

Интересны некоторые факты жизни этого достойного гражданина Российской империи. К свадьбе А.Ф. Лишин получил неплохой подарок (не без участия великого князя Константина Павловича): 6 июня 1830 года

«За отлично усердную службу и по бедному состоянию выдано годовое жалование». Первый орден Св. Владимира 4-й степени он получил 15 марта 1832 года «В воздаяние отлично усердной службы и неусыпного попечения, оказанного о нравственном образовании находившихся в Варшаве военных кантонистов в заведовании состоявших…». Согласно графе «VIII. Получаемое на службе содержание» его «Полного послужного списка» мы узнаем среди других сведений: ему были пожалованы «…Пенсия за службу в Царстве Польском во время бывшего там возмущения 331 р. 50 к. …и денежного вознаграждения взамен казенных деньщиков 75 р. сер. в год».

  

Проявив человеколюбивый поступок, спасая тонувшего унтер-офицера, полковник А.Ф. Лишин 8 сентября 1844 года был пожалован серебряной медалью «За спасение погибавших». Медаль эта была учреждена Николаем I. Носили медаль в петлице, на ленте ордена Св. Владимира.

 

 

Медаль образца 1844 г.«За спасение погибавших»,  

которой был награжден А.Ф. Лишин

 

 

Вот как описывает этот благородный поступок командующий отрядом Военно-учебных заведений генерал-лейтенант Константин Антонович Шлиппенбах в рапорте его императорскому величеству:

«30-го числа сего июня, в первом часу дня, отставной унтер-офицер из лейб-гвардии Литовского полка Никита Малышкин, находящийся в услужении по найму при воспитанниках Пажеского корпуса, пошел купаться в гавань, и не заметя прибывшей значительно воды, вошел в нее, на том самом месте, где уже он неоднократно купался, не умея плавать и видя неминуемую гибель, начал кричать о спасении и погрузился в воду. Случившийся в это время на пристани командующий 1-м Сводным батальоном отряда Военно-учебных заведений Лейб-гвардии Литовского полка полковник Лишин, движимый чувством человеколюбия, бросился во всей одежде в воду и спас утопавшего. Вынутый таким образом из воды унтер-офицер Малышкин чрез несколько минут пришел в себя и не чувствует ни малейших болезненных признаков.

О происшествии сем всеподданнейше доношу Вашему императорскому величеству.

Генерал-лейтенант Шлиппенбах

30 июля 1844 года Лагерь при Петергофе».

 

 

А.Ф. Лишин среди своих родственников, 1883 г.

Публикуется впервые

 

 

 

И еще одна примечательная деталь: по случаю высочайшего восприятия* от святой купели новорожденных детей Андрея Федоровича ему всемилостивейше пожалованы подарки – 16 мая 1833 года, 14 мая 1834 года, 14 мая 1835 года, 15 июня 1836 года,18 мая 1837 года, 9 декабря 1840 года, 6 сентября 1843 года, 19 февраля 1847 года, 22 мая 1854 года. Убедительное подтверждение родственной связи семьи Лишиных с царствующей фамилией Романовых!

В январе 1866 года А.Ф. Лишину, директору Строительного училища Главного управления путей сообщения, присвоено звание генерал-лейтенанта. В армии прослужил с 1818 по 1872 год, из них директором строительного училища – 22 года. Об искренней любви и уважении Андрея Федоровича со стороны его сослуживцев, подчиненных и воспитанников говорит следующий факт.

 

Как сообщала газета «Русский инвалид» 20 мая 1870 года, «…В семейно-дружеском кругу праздновался юбилей пятидесятилетней службы в офицерских чинах директора Строительного училища, генерал-лейтенанта Андрея Федоровича Лишина.

 

 

Здание школы, построенное на средства Лишина в его имении в селе Нивное (фото В.Ф. Вебера, 2010 г.)

 

 

Родные, друзья, сослуживцы и многие из бывших воспитанников собрались утром в квартире юбиляра для принесения ему поздравления. После благодарственного молебствия, был поднесен юбиляру серебряный самовар, как эмблема русского домашнего очага, от супруги его, детей, родственников и друзей. Отлично выполненный г. Сазиковым самовар выставлен на пьедестале, с четырех сторон украшенном барельефами, изображающими четыре эпизода из жизни Андрея Федоровича: прощание с кантонистами варшавской школы в 1830 году; спасение утопавшего в Петергофе у пароходной пристани; командование ротою гвардейских подпрапорщиков и четвертый, представляющий юбиляра при занятиях во вверенном ему училище.

Товарищи министра внутренних дел поздравил юбиляра с высочайшею наградою орденом Св. Владимира 2-й степени.

Депутация от училища в сопровождении воспитанников поднесла юбиляру хлеб-соль и изящный альбом с фотографическими снимками более двухсот лиц, воспитывавшихся в училище.

Прочитано было письмо от бывших воспитанников варшавской школы кантонистов, ныне находящихся в разных концах России, но соединившихся в общем чувстве признательности к бывшему своему начальнику – по прошествии сорока двух лет. Затем представлен адрес от крестьян собственного села Нивного, Черниговской губернии, родового имения юбиляра, и прочитаны поздравительные телеграммы отсутствовавших родных, друзей и бывших воспитанников строительного училища.

 

 

Комплекс зданий института гражданских инженеров им. императора Николая I. Учебный корпус (б. дом С.С. Кочерова). Петербург, Московский проспект, дом 9

 

Тут же между присутствовавшими возникла мысль об основании стипендии имени юбиляра в Строительном училище; предложение это было единодушно принято и в короткое время собрана по подписке значительная сумма (для оплаты учебы студентов за границей. – П.К.).

При конце обеда, законоучитель училища, протоирей о. Михаил, предложил тост за здоровье юбиляра и при этом произнес несколько слов, полных мысли и значения: «Сегодня минуло полвека от начала государственной службы дорогого нашего юбиляра, многоуважаемого Андрея Федоровича. На его долю выпал жребий служить любезному нашему отечеству на одном из самых трудных поприщ – на поприще воспитания и образования юношества.

Так как успех воспитания и образования выражается в жизни не только отдельных личностей, но и целого общества, то и 25 лет послужить с пользою делу общественного воспитания – есть уже заслуга перед обществом; но служить полвека, служить с одинаково неустанною ревностию, служить с живейшим стремлением принести возможно большую долю правды и добра – это высокий общественный подвиг, совершить который дается в уделе весьма и весьма немногим.

…Как учившееся под его руководством, так и учащееся юношество всегда видело и видит в нем пример порядка, трудолюбия, честности, гражданского мужества, благочестия».

 

 

* Восприемники – свидетели Крещения ими воспринятых. Восприемники поручались за тех, кого восприяли от святой купели, они были поручители перед Церковью за крещаемых, и особенно при Крещении младенцев. Восприемники при Крещении дают обеты за крещаемого Богу, исповедуют Символ Веры. Они обязаны наставить воспринятых ими в вере и благочестии, наставить Закону Божию, помогать им в утверждении в христианской жизни. Восприемники должны были соответствовать своему высокому назначению и быть в силах выполнить столь важные налагаемые Церковью обязанности, восприемнику самому необходимо знание, чистота и твердость веры, разумение сущности Таинства Крещения и произносимых им обетов. Отсюда следует, что восприемники – это не простые участники обрядовой стороны Таинства Крещения и нельзя давать это высокое звание всякому желающему.

 

 

 

Церковь Рождества Пресвятой Богородицы в селе Нивное, 1898 г. Публикуется впервые

 

 По случаю такого знаменательного юбилея издатели обратились к Андрею Федоровичу с просьбой написать воспоминания о наиболее памятных ему событиях из его богатой интересными фактами жизни. 20 июля обязательный Лишин представил в альманах «Русская старина» свои записки. В архиве этого альманаха они пролежали с 1870 года 20 лет и, собравшись опубликовать их, редакция посчитала престарелого Андрея Федоровича уже покойным. Генерал-лейтенант А.Ф. Лишин с достоинством ответил: «Находясь в живых, я прошу глубокоуважаемого редактора «Русской старины» доставить мне удовольствие самому прочесть мою статью».

 

 

 

Интерьер церкви Рождества Пресвятой Богородицы в селе Нивное, 1898 г. Публикуется впервые

 

 

Редактор с заготовленными извинениями тут же отправился к Лишину. Он вспоминал:

«Посетив Андрея Федоровича, мы, не видавшие его с 1870-го года, встретили в нем бравого, почти девяностолетнего старика, внимательного читателя и почитателя «Русской старины» с самого основания этого издания, человека с светлою памятью и с бодрыми для его лет силами. В обстановке генерала многое напоминает век Александра I-го: на стенах прекрасные гравюры прощания Наполеона с гвардией, возвращение Наполеона с острова Эльбы, превосходный живописный портрет цесаревича Константина Павловича, – портрет, поступивший от лица весьма близкого к цесаревичу, князя Ивана Александровича Голицына (Jean de Paris), на дочери которого был женат А.Ф. Лишин*; очень характерный портрет пером, исполненный тушью, цесаревича Константина Павловича верхом, в день оставления Варшавы 18-го (30-го) ноября 1830 г., и проч.».

 

 

Институт Инженеров Путей Сообщений Императора Александра I (фото 1910 г.)

 

Портрет художника Л.И. Киля уникален тем, что был последним прижизненным изображением великого князя Константина Павловича. Этот портрет долгое время хранился у князя И.А. Голицына, а по его смерти был передан в семью Лишиных.

 

 

Интересны свидетельства современников А.Ф. Лишина о нем и его времени. Как вспоминал П.П. Гнедич: «Семьдесят лет тому назад угол Третьей роты Измайловского полка и Забалканского проспекта имел такой же вид, как теперь; справа стояло опрятное миниатюрное Строительное училище, что потом было переименовано в институт гражданских инженеров, а слева высился огромный пятиэтажный дом Николаева. В этом доме помещалось тогда Министерство путей сообщения. Дом этот не шел в то время в длину по Третьей роте: было всего по фасаду окон девять, затем красовались деревянные ворота, густо окрашенные охрой, а за ними – деревянный двухэтажный домик с широкими венецианскими окнами внизу и маленькими окошечками наверху. В этом домике я и родился 18 октября 1855 года.

 

 

 

Писатель П.П. Гнедич

 

…Из окна моей детской, выходившей во двор, я с раннего утра наблюдал чиновников в синих фуражках, вереницей бежавших на службу. Тогда служба начиналась в 9 часов утра, а в это время зимой в Петербурге еще сумерки. Чиновники бежали по морозу, уткнув носы в вязаные женами и матерями шарфы и подняв кошачьи воротники своих шинелей и пальто. Их фуражки с кокардой в зимнее время были на вате и даже с ушами; под мышками были вытертые, побелевшие кожаные портфели. Это бежали Акакии Акакиевичи, Кувшинные рыла, Яичницы и Подколесины.

 

*   Ошибочное утверждение, основанное на версии, придуманной царской семьей для неразглашения факта родства К.И. Лишиной (Константиновой) с царской семьей.

 

Летом они щеголяли в одних синих фуражках с желтыми пуговицами, на которых сидели двуглавые орлы, и фуражки были без ваты. Чиновники старших чинов входили в подъезд со стороны улицы и поднимались по чистой лестнице, где бравый унтер с медалями и в красной ливрее исполнял с достоинством должность швейцара. Новое здание Министерства на Фонтанке, у Обухова моста, еще строилось. Комнаты присутствия все были с покатыми полами, и полотеры очень усердно натирали их мастикой каждую неделю. В большом зале висело два портрета: Александра II и Николая I. Последний поражал своею странностью: происходило это оттого, что министр ради экономии распорядился написать голову Николая на туловище цесаревича Константина, а так как поворот ее не соответствовал повороту шеи, то голова казалась вывихнутой в позвонках. На стене белели карты огромных размеров – Ладожского озера, Невы и Петербурга, и первые уроки географии я воспринял от отца по ним, когда по вечерам мы ходили по зданию, дабы убедиться, все ли в порядке. Забалканский (или Международный) проспект тогда назывался Большим Царскосельским, а до того Обуховским. …Он был шоссирован – и грязь на нем осенью и весной была непролазная. Грязь усиливалась тем, что он больше года разрыт был для прокладки газовых и водопроводных труб. В «ротах», то есть в улицах, примыкавших к нему с запада, не было ни водопроводных, ни газовых труб. Только первые дома, ближайшие к проспекту, обладали тротуарами; далее шли деревянные мостки с танцующими и поющими досками. Фонари в ротах были масляные, и их заправляли фонарщики ежедневно, возя лампы в большом зеленом ящике на крохотных колесах. По бокам рот тянулись заборы: деревянные дома, стоявшие тут с екатерининского времени, все сгорели во время огромного пожара, бушевавшего здесь в начале 50-х годов. По Большому Царскосельскому деревянных домов не было. Только на углу Второй роты стоял особняк в садике за деревянной решеткой: тут жил директор Строительного училища Лишин, и в саду часто возился мальчик, его сын Гриша, впоследствии композитор и чуть ли не основатель мелодекламации. По воскресеньям в церковь Строительного училища приходил Гриша в правоведской курточке со стариком отцом. У старика тряслась голова, но он был в генеральских эполетах и крестился истово. Сын спрашивал у отца позволения, шел к певчим на клирос и там, сразу почувствовав себя в своей стихии, с удовольствием выделывал детским голоском всевозможные фиоритуры».

  

Любопытны воспоминания одного из сыновей А.Ф. Лишина Николая Андреевича о днях, проведеных в селе Нивное. Эти воспоминания опубликованы в одной из газет. Вот некоторые выдержки из этих воспоминаний:

«Летом 1885 года пришлось, после продолжительного отсутствия, наведаться в Мглинский уезд Черниговской губернии – мою родину. Святая родина! Ты мне дорога уже потому, что, благодаря твоей некогда богатой и гостеприимной флоре и изобильной фауне, я познал и полюбил всей душой воду, лес и вообще природу! Тут я поймал в самодельную западню первую птичку, выудил первую рыбку и сделал первый в своей жизни выстрел; тут я испытал чувство охотничьей страсти! Известно, что Черниговское полесье занимало до последнего времени почти четвертую часть всей губернии. Лет 30 тому назад вся эта местность была покрыта густым, большей частью строевым лесом, местами хвойным, местами лиственным и смешанным. Здесь протекает только одна значительная река – красавица Ипуть и мелкие речки Нивлянка и Воронуса. Нивлянская волость с экономией в с. Нивное издавна собственность моих предков Лишиных.

 

 

 

 

 

Крестьяне лесных мест Нивлянской волости больше промышленники и добытчики, чем землевладельцы. Чуть ли не в каждой семье один, два члена оной имеют ружья и стреляют дичь. Но знаете-ли, читатель, что такое представляла собою для охотника описываемая местность лет 25–35 тому назад?..

 

 

Констанция Ивановна и Андрей Федорович Лишины. Портрет из имения в Нивном, 1854 г. Публикуется впервые

 

Это было такое Эльдорадо, о котором в настоящее время можно только разве мечтать, говорить же как о действительном может только тот, кто ради истины, не боится обидного подозрения в преувеличениях, естественно могущего закрасться в душу читателя. За исключением кабана и оленя, всякий зверь и всякая дичь, свойственная средней полосе Европы, здесь держалась в изобилии. На пространстве 30– 40 квадратных верст, каждую зиму, смело можно было рассчитывать на 3–4 медвежьих берлоги, не считая шатунов, появлявшихся в здешние леса из соседних местностей. Охота на медведей носила далеко не случайный характер; устраивались помещиками облавы, иногда очень многолюдные и веселые. Мой дед и прадед были известны в околотке за неустрашимых и опытных охотников на медведей; засидки на овсах, большей частью в одиночку, – были любимой их охотою. В одну из таких охот прадед, в борьбе с тяжело раненой медведицей, испытал на себе силу ее зубов и когтей, причем получил довольно серьезные повреждения правой руки и потерял три пальца; но и после этого случая, излечившись от ран, продолжал хаживать на эту опасную охоту. Не знаю, сколько было убито моим прадедом медведей; думаю, что не мало; что-же касается до деда, то от его руки покончили свое земное существование семнадцать медведей. Дед не прочь был сразиться с косолапым при случае, ради сильных ощущений, и почему-то стрелял медведей серебряными (в прямом смысле) пулями. Ружья, с которыми охотились дед и прадед, хранятся в настоящее время у меня в Нивном. Оба ружья гладкоствольные одностволки, с кремневыми замками. Ружье прадеда шведское, длинное и тяжелое (ствол 6 четвертей, калибр 12-й, весит более 13 фунтов). Ружье деда также кремневое, французское, 10-го калибра, легкое (весит около 6-ти фунтов). Мастера обоих ружьев неизвестны. Шведское ружье бьет крупной дробью очень далеко, резко и кучно, почему иногда употреблялось моим отцом, с большим успехом, при охотах на тетеревов с подъезда.

Несколько крестьян-охотников также пользовались вполне заслуженной репутацией опытных и неустрашимых медвежатников. Между ними особенно выделялся одноглазый, хромой и тощий старикашка-крестьянин Нечаев с Нивного, известный под прозванием «Плынта». Из рассказов моего отца я узнал, что прозвали этого охотника таким странным именем… благодаря следующему происшествию на медвежьей охоте. «... было собрано более 700 человек; съехавшиеся гости отличались пестротой и, так сказать, разнокалиберностью... пищу для остроумия и шуток дал... старик (Нечаев) своим решительным отказом взять на облаву предлагаемый штуцер, как «ружо ненадежное»; но когда старик объяснил, что у него имеется своя «плынта», и ему нужны только порох, да «куля», и когда он принес и показал публике ту плынту, – раздался взрыв гомерического хохота. В самом деле, плынта оказалась удивительным оружием, которое надлежало хранить в музее редкостей, а никак не употреблять на охоте против медведя. Представьте себе толстый ствол пяти четвертей длины, заржавленный, с дулом, в которое свободно войдёт куриное яйцо, с кремневым замком, весом около 3-х фунтов, на полку которого, обширную и глубокую, нужно только для вспышки насыпать пороху в количестве около обыкновенного оружейного заряда, кусок грубо отесанного березового дерева, который по форме едва напоминает ружейное ложе; все эти части скреплены и связаны веревочками и шнурками, – и вы будете иметь общее понятие об этой замечательной фузее...

По пути к месту ...над стариком, с трудом тащившим свою плынту, молодежь продолжала смеяться... Соседями моему отцу, оказались два молодых человека, которые более смеялись над стариком и его плынтой...»

В один из моментов поднятый лаем «...зверь направляется в сторону, где стоял мой отец. Вот, наконец, атакуемый собаками, медведь показался на маленькой обложке и стал расправляться с собаками; быстро разметав всю стаю и покончив с двумя из них, медведь опять вскочил в чащу леса, где и скрылся, но ненадолго: через минуту он снова показался перед цепью стрелков и принял направление несколько вправо от номера моего отца. Что же делали в это время стрелки? А вот что. Как только послышался рев медведя, мой отец почувствовал, что «муравьи забегали у него под кожей»; по мере приближения зверя деятельность «муравьев», усиливаясь, дошла до такой степени, что даже волосы на голове стали подниматься вместе с шапкой, руки и ноги дрожали, сердце учащенно билось... При всем этом, легкий шум удалявшихся шагов с левой стороны и звук чего-то упавшего — вправо от него, обратили внимание отца в эти стороны. И что-же он увидел! Левый его сосед, что было мочи, позорно бежал от цепи стрелков в пространство; правый же, хотя и стоял прислонившись к дереву, но без ружья; жалкое, искривленное испугом и ужасом, лицо его красноречиво и ясно свидетельствовало о его душевном состоянии, в котором он находился; подле него, в снегу, лежало ружье. Но что еще возмутительнее, так это то, что даже кривой старик, со своей пресловутой плынтой, исчез неизвестно куда. Положение моего отца действительно оказалось критическим: рассчитывать на постороннюю помощь, в случае нападения медведя, очевидно, уже было нельзя. Еще нужно удивляться самообладанию моего отца, который, будучи угнетен описанным уже психическим состоянием, имел настолько мужества, что даже прицелился в медведя. Но тут именно и наступил момент, убедивший окончательно моего отца в том, что опасность попасть в лапы зверя может быть устранена не им и не соседними стрелками, а волею Божиею и медведя. Руки тряслись до такой степени, что целик ружья не мог остановиться не только на убойном месте, но даже на всей туше зверя. Оставалось стоять без движения и воссылать к небесам молитвы об удалении медведя. Господь, по-видимому, услышал молитву моего отца, ибо медведь изменил направление, повернув влево от него, в чащу, к тому месту, где лежала вывороченная с корнем ель. Еще минута и медведь, к позору стрелков, был-бы за цепью! Но тут произошло совсем неожиданное... Как только медведь приблизился к корню означенной ели, блеснул огонь, над корнем поднялось облако дыму, зверь страшно рявкнул и, как скошенный, опустился на снег, а вслед затем раздался гром, как-бы от пушечного выстрела. Старик и плынта доказали, что смех и шутки, направленные против них, были более чем преждевременны. Плынта изрядно сослужила службу в руках старика. Куля (пуля. – П.К.) попала зверю прямо в сердце, пронизав насквозь медведя, она вышла несколько выше заднепроходного позвонка и сломала близ стоящее осиновое деревцо. Результат охоты ободрил и развеселил испуганных охотников; живо собрались все стрелки посмотреть на зверя. Не явился только стрелок, бежавший с облавы; оказалось, что он благополучно добрался до своих лошадей и немедля уехал домой. Стрелки уже не смеялись над стариком и его плынтой; роли изменились: старик, сидя на трупе зверя, держал в руках рожок с нюхательным табаком и, улыбаясь, предлагал «панычам» понюхать табачку, уверяя, что табак полезен «от переляку» (испуга).

С этого дня старик Нечаев стал известен в округе под кличкой «Плынты».

Волков здесь было чрезвычайно много, да и в настоящее время этот хищник в здешних лесах водится в значительном количестве. Как-то на сочельник в 1874 году, по случаю оттепели, мой отец, с четырьмя гончими собаками, отправился в окрестностях Нивного поохотиться на беляков. Через несколько часов он возвратился домой, страшно взволнованный, с тремя собаками, из которых одна оказалась сильно израненной. На него и на собак напали волки; отец сделал по ним два выстрела и пока волки разрывали своего убитого товарища и собаку, попавшую к ним в лапы, отец успел сесть в санки и ударить по лошади. Волки, однако, дружно погнались за ним; к счастью, встретившийся обоз с дровами и крик людей заставил дерзких хвостатых разбойников своротить в лес. Извощики насчитали 26 штук волков. Испуг, однако, не прошел даром: шесть недель после этого отец был тяжело болен жестокой горячкой, едва не доведшей его до могилы.

Стрельба волков на «падали» считалась всегда общеупотребительной охотой у крестьян; и в настоящее время нередко убивают таким способом волков. Бывший наш дворовый человек – Иван Силыч Комлев, отличный стрелок и охотник, убил на падали не один десяток волков. Замечательный человек этот Комлев; он создан был, по-видимому, только для охоты. Грубиян, любивший при всяком случае «убить муху», как рабочая сила, по лености своей, никуда не годный, тем не менее, на охоте был незаменим. На всякого зверя и на всякую пернатую дичь он был великий мастер.

 

Глухарей, тетеревов и в особенности зайцев, больше его, конечно, никто не убивал во всем околотке».

Сохранились документы последних дней жизни Андрея Федоровича Лишина, которые красноречиво говорят о его порядочности, бескорыстности и благотворительности. Вот один из них:

«В Опекунский Совет учреждений императрицы Марии.

Объявление

Представляя при сем по доверенности генерал-лейтенанта Андрея Федоровича Лишина запечатанный пакет с духовным его завещанием и в пользу Воспитательного дома двадцать пять (25) рублей серебром покорнейше прошу хранить завещание это впредь до востребования или предъявления достоверного свидетельства о его смерти, в приеме же оного выдать мне расписку.

С.Петербург, 1898 года, сентября 3 дня. Потомственный дворянин Иван Трифонович Антонович».

Другой документ – доверенность, выданная помощнику бухгалтера Канцелярии Александровского комитета коллежскому регистратору И.Т. Антоновичу:

«Милостивый государь, Иван Трифонович!

Настоящею доверенностью поручаю Вам внести на хранение в С.Петербургский Опекунский Совет учреждений императрицы Марии духовное завещание мое, а равно получить обратно оттуда же прежнее мое духовное завещание, внесенное в ноябре месяце 1889 года; при исполнении вышеуказанного уполномачиваю Вас подавать прошения, объявления и другие бумаги, расписываться за меня, где будет нужно и исполнять все необходимые формальности. Во всем же, что Вы по сему законно учините, я верю, спорить и прекословить не буду. Доверенность эта принадлежит потомственному дворянину Ивану Трифоновичу Антоновичу. Генерал-лейтенант Андрей Федорович Лишин (подпись). Тысяча восемьсот девяносто восьмого года, сентября первого. Доверенность эта явлена мне, Роману Александровичу Мерцу, С.Петербургскому нотариусу, генерал-лейтенантом Андреем Федоровичем Лишиным в месте жительства его Спасской части, по Фонтанке, № 137, куда я, нотариус, был приглашен из конторы моей, Спасской части, по Вознесенскому проспекту, № 43, лично мне известным и имеющим законную правоспособность к совершению актов. Причем я, нотариус, удостоверяю, что доверенность эта собственноручно подписана им, г. Лишиным».

 

Как вспоминала дальняя родственница А.Ф. Лишина – О.А. Вильерс, «Моя мать любила говорить об одном своем дядюшке, достоинство которого заключалось в том, что он жил бесконечное количество лет. Семья ждала его столетнего возраста как великого почета. Жена его, урожденная Голицына, скончалась много лет назад. Он уже не мог ходить, и к нему приставили человека, который не отходил от него ни на шаг. Однажды, когда слуга отлучился на мгновение, старик умудрился подняться из своего кресла, прошел шага два и тяжело рухнул на пол. Вскоре после этого он скончался…».

Это случилось 6 сентября 1898 года. Согласно медицинскому свидетельству о смерти, А.Ф. Лишин, генерал-лейтенант, состоящий в запасе армейской пехоты, в возрасте 97 лет и 4 месяцев, скончался от старческого маразма. Панихида состоялась в квартире Андрея Федоровича, в доме № 137 по набережной реки Фонтанка. В Троицкой церкви лейб-гвардии Измайловского полка 9 сентября протоиреем Николаем Наумовым и псаломщиком Иваном Филонафитским состоялось отпевание тела покойного. Погребение произведено в родовом его имении в семейном склепе церкви в селе Нивное Мглинского уезда Черниговской губернии.

 

 

 Дом № 137 на набережной Фонтанки, где находилась квартира Лишиных (фото 2004 г.)

 

Сын покойного К.А. Лишин 26 сентября 1898 года обратился в Опекунский Совет ведомства учреждений императрицы Марии с просьбой огласить завещание отца, представив свидетельство причта Троицкой церкви лейб-гвардии Измайловского полка о смерти А.Ф. Лишина и копию медицинского свидетельства о смерти.

Еще один документ гласит:

«Вследствии заявления отставного генерал-майора Константина Андреевича Лишина о том, что в Совете (Опекунском Совете ведомства учреждений императрицы Марии. – П.К.) хранится духовное завещание отца его, генерал-лейтенанта Андрея Федоровича Лишина, умершего 6-го сего сентября, я, имея предписание Мирового судьи 6-го участка С.Петербурга, об охранении имущества покойного, покорнейше прошу Опекунский Совет выслать мне означенное завещание или передать таковое от себя в возможно скором времени в С.Петербургский Окружной суд и о сделанном по сему предмету распоряжений неоставить меня немедленным уведомлением.

Судебный пристав Небаронов».

И, наконец, 10 октября 1898 года, с соблюдением всех необходимых правовых условий, пакет с завещанием А.Ф. Лишина был вскрыт, а само завещание было предано оглашению. Содержание завещания этого бесконечно преданного России ревностного служаки, безгранично любящего своих близких, истого верующего представителя древнего рода, стоит того, чтобы привести его полностью.

«Во имя Отца и Сына и Святого Духа, тысяча восемьсот девяносто восьмого года, августа 25 дня, я, нижеподписавшийся генерал-лейтенант Андрей Федорович Лишин, находясь в здравом уме и твердой памяти, сим моим домашним завещанием объявляю свою волю, которая состоит в следующем:

1) состоящее во владении моем недвижимое имение Черниговской губернии, Мглинского уезда, в селе Нивном с господским домом, с хозяйственными и экономическими постройками разного рода удобною и неудобною землею в количестве примерно до 360 десятин с лесом, при несообразности раздроблять незначительное имение на мелкие части между сыновьями, я передаю сыну моему, инженеру, действительному статскому советнику Николаю, как имеющему детей, на условиях, о которых сведения, совершенные нотариальным порядком, находятся у старшего моего сына Константина для передачи брату Николаю;

2) он же, сын мой Николай, должен содержать имение в том же устройстве, в каком оно, в память незабвенных моих родителей, было поддерживаемо мною, навещать его, делать улучшения, необходимые поправки в строениях и свято помнить, что там покоится прах и его родителей. Надеюсь, что и прочие сыновья будут, при удобном случае, посещать место упокоения отца и матери, припоминая их любовь к ним, заботы и попечение и молясь об упокоении их душ;

3) имеющийся остаться после смерти моей капитал, хранящийся в Обществе взаимного кредита и Государственном банке, я распределяю следующим образом:

а) сыновьям моим Константину, Александру и Михаилу Андреевичам Лишиным по 2000 рублей каждому;

б) дочери моей Анне Андреевне Лайкевич 2000 рублей;

в) внучкам моим, дочерям Анны Андреевны Лайкевич, Анне, Лидии, Констанции и Евгении Николаевнам Лайкевич по 400 рублей;

г) племянницам моим Прасковье Николаевне Лишиной и Софии Петровне Савич по 500 рублей каждой;

д) внучкам моим, дочерям Софии Петровны Савич: Любови Федоровне Россель и Марии Федоровне Велинской по 300 рублей каждой;

е) внукам моим, сыновьям Николая Андреевича Лишина, Николаю и Борису Николаевичам Лишиным по 300 рублей каждому;

ж) внучке моей, дочери Николая Андреевича Лишина, Ольге Николаевне Лишиной 300 рублей;

з) священнику села Нивное, Черниговской губернии, Мглинского уезда отцу Михаилу Горанину 500 рублей; и людям моим; лакею Якову Визлину 200 рублей, экономке Александре Семеновой 150 рублей и повару Андрею Синенку 150 рублей;

и) на церковь, находящуюся в селе Нивное, Черниговской губернии, Мглинского уезда 300 рублей;

к) на поминовение души моей 500 рублей и

л) для раздачи бедным 200 рублей;

 

 

4) движимое имущество, за исключением находящегося в имении моем в селе Нивное, поступающего в собственность сына моего Николая, находящееся в квартире моей, должно подлежать разделу между сыновьями моими и дочерью моею по равной части;

 

5) распорядителем-душеприказчиком воли моей по сему завещанию назначаю старшего моего сына Константина, распоряжениям которого по сему завещанию младшие его братья должны подчиняться. Ему же поручаю распорядиться по его усмотрению, теми деньгами, которые могут остаться от распределения между наследниками. Уверен, что он, сын мой Константин, беспрекословно исполнит волю и желание отца и почившей незабвенной его матери;

6) призывая затем благословение Всевышнего Творца на мое семейство, завещаю сыновьям моим и дочери нравственно и миролюбиво жить между собою, руководствуясь здравым смыслом, а не увлечениями, исполнять добросовестно свой долг и взаимным советом помогать друг другу словом и делом. Сестра Ваша, дорогая дочь моя Анненька, всех Вас душевно любит – цените ее дружбу и помните завет мой: любить друг друга. Молитесь, друзья мои дети, об упокоении душ отца Вашего и матери, они Вас любили более собственной своей жизни, не щадя своих трудов, сил для Вашего блага и жертвовали для Вас своим спокойствием. Да благословит Вас Всемогущий Творец и ниспошлет Вам божественную благодать и дар Св. Духа.

Г. С.Петербург, генерал-лейтенант Андрей Федорович Лишин.

 

 

К.А. Лишин, 1889 г. 

Публикуется впервые

 

 

Сие духовное завещание писал со слов завещателя, генерал-лейтенанта Андрея Федоровича Лишина, находящегося в здравом уме и твердой памяти, потомственный дворянин Иван Трифонович Антонович. В том свидетелем был, что сие духовное завещание писано со слов завещателя, генерал-лейтенанта Андрея Федоровича Лишина, находящегося в здравом уме и твердой памяти, Троицкой Л.Гв. Измайловского полка церкви протоирей Николай Наумов. В том же свидетелем был вольнопрактикующий врачь коллежский асессор Иван Антонович Крамевский».

 

 

 

 

 

 

Дочь великого князя Константина Павловича, сестра К.И. Константинова, жена Андрея Федоровича Лишина княгиня Констанция Ивановна Лишина, 1860 г. Публикуется впервые

 

 

 

Констанция Ивановна Лишина (урожденная Константинова) произвела на свет 10 детей – внуков великого князя Константина Павловича. Первый ребенок родился в лихую годину в 1831 году в период плена Андрея Федоровича Лишина в Польше и скончался через несколько дней после рождения, не имея даже имени.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

***

Следующий по старшинству сын Константин родился 31 марта 1833 года. Обучался в Школе Гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров на отделении подпрапорщиков. В службу вступил в лейб-гвардии Семеновский полк в 1850 году. Через два года службы откомандирован в Императорскую Академию для образования в высших науках. Во время Крымской войны в 1854–1855 годах находился в составе войск, охранявших побережье Санкт-Петербургской губернии и Выборгского уезда. В 1856 году был командирован в Москву в составе отряда войск гвардейских и гренадерских корпусов, собранных там по случаю священного коронования их императорских величеств. В 1863 году в составе войск Варшавского военного округа принимал участие в усмирении польского мятежа.

 

 

К.А. Лишин с женой Александрой (Роксандрой) Николаевной (румынской принцессой Россетто- Рознован), 1898 г. Публикуется впервые

 

В 1871 году служил адъютантом по особым поручениям при командующем Одесскими войсками. В 1875–1880 годах исправлял должность Люблинского губернатора. Награжден отечественными и иностранными орденами и медалями.

 

Женат на дочери Верховного Вестиара (государственного казначея) Молдавии Александре (Роксандре) Николаевне Россетто-Рознован (1844–1897), которой принадлежало имение в Хотинском уезде Бессарабской губернии. В 1890 году вышел в отставку и проживал в Петербурге, на Большой Московской, дом 11.

 

 

Помогал деньгами малоимущим при организации городской больницы в Бричанах: 3438 рублей для больницы, для аренды помещений – 450 рублей, для врачей 800 рублей, для фельдшера 240 рублей, для отопления 150 рублей.

Для приходской школы на свои деньги построил здание. После смерти жены в Петербурге, он похоронил ее в родовом имении Рестео, возле церкви. После смерти отца Андрея Федоровича Лишина в 1898 году, распределив отцовское наследство, полученное по завещанию, Константин Андреевич удалился в Бессарабию. Одновременно он исполнял должности в различных исторических обществах и был гласным Кишиневской Думы. Скончался в 1906 году и похоронен в имении Рестео Бессарабской губернии. Детей не было.

***

Сын Александр родился 27 апреля 1834 года. Окончил Михайловское артиллерийское училище. Служил в армии при Главном Управлении казачьих войск, дослужился до чина генерал-майора.

Выполняя возложенное поручение – составить расписания о пожаловании в разное время казачьим войскам и частям этих войск знамен, штандартов и других отличий, – заинтересовался историей донского казачества.

 

 

Александр Андреевич Лишин, 1862 г. Публикуется впервые

 

Он собрал в архивах разных правительственных учреждений значительное количество материалов, относящихся к истории Войска Донского со времен Иоанна Грозного (с 1570 года), составил хронологический указатель, систематизировал их и представил свой труд по начальству. Его перу принадлежит многотомная «История Войска Донского». Этот многолетний капитальный труд был принят как войсковым начальством, так и всеми теми, кто видел историческую связь между прошлым и настоящим. С 1877 года Александр Андреевич ушел в отставку. Занимался писательской и историко-архивной деятельностью в Петербурге, Москве и на Дону. Являлся организатором и до конца жизни членом Петербургского мужского благотворительного комитета, а также славяно-философского патриотического кружка.

 

 

Могила супругов Лишиных – Константина Андреевича 

и Александры Николаевны в родовом имении  

Рестео, ныне село Днестровка, Кельменцкого района

в Украине (фото К. Лишина)

 

Участвовал вместе с братьями и генералом М.Г. Черняевым в подготовке добровольцев, направляемых в Сербию и Черногорию в 1877 году. Был женат на Анне Ивановне Скребитской. Детей не было.

До конца своей жизни проживал в Петербурге по Демидову переулку, Казанской части, в собственном доме № 5. Похоронен 26 сентября 1909 года на кладбище Александро-Невской лавры вместе с женой (умерла 15 августа 1912 года).

***

 

Еще один сын А.Ф. Лишина – Иван родился 23 марта 1835 года

 

Иван Андреевич Лишин, 1883 г. Публикуется впервые

Образование получил в Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. В службу вступил в 1855 году прапорщиком в лейб-гвардии егерский полк, изучал ружейное дело в Анлии, Франции, Германии. Участник обороны Севастополя, в 1856 году находился в Крыму под Севастополем на Мекензиевой горе по левую сторону реки Черная при аванпостах, противостоящих французским войскам. За нахождение в ложементах на реке Черной под выстрелами неприятеля к пожалованному ордену Св. Анны 4-й степени присоединена надпись «За храбрость».

 

 

 

В 1862 году назначен адъютантом Оренбургского и Самарского генерал-губернатора генерал-адъютанта А.П. Безака, хорошо знакомого с его дядей – К.И. Константиновым. Награжден орденами и медалями.

Обладая незаурядным умом, Иван Андреевич явился автором нескольких печатных работ и весьма полезных изобретений. В 1877 году изобрел военно-походную кухню, кормилицу русского солдата более 130 лет. Лично для Ивана Андреевича это изобретение не принесло никакой материальной пользы (хотя на Парижской всемирной выставке кухня эта получила серебряную медаль).

29 июля 1863 года женился на дочери генерала от кавалерии барона Осипа Осиповича Велио Эрминии (Гермине-СофьеЕкатерине) Осиповне (1835–1916), которая владела землей в Николаевском уезде Самарской губернии. Помимо военной службы командир местного резервного батальона полковник И.А. Лишин уделял много внимания благоустройству Самары. Город, где почти не было зеленых насаждений, буквально задыхался от пыли. Несколько выручали знаменитые частные сады, расположенные на окраинах города. Один из них, так называемый Александровский, начал создаваться в 1850-х годах на месте бывшего крепостного вала, где предполагалось разбить сквер в английском стиле. Было высажено 200 лип и 1100 других деревьев, но сада не получилось, деревья стали засыхать.

 

 

Самарский городской голова, гласный (депутат) городской думы, председатель губернской земской управы генерал П.В. Алабин (1824–1896)

 

 

Иван Андреевич решил возродить его. Были привезены чернозем, удобрение и вновь посажены 1052 саженца сосны, клена и осины. Сделаны круговые аллеи, в центре разбита небольшая клумба, повсюду расставлены скамейки. Вьющиеся растения оплетали деревянные трельяжи, разбросанные по всему скверу. В юго-восточной части сада располагался английский цветник с плоскими клумбами и деревцами в центре. В 1870 году садик, который теперь стали называть Лишин сквер, обнесли деревянной решеткой на каменных столбах. Он располагался между Вознесенской и Казанской улицами.

В 1888 году И. А. Лишин оставил военную службу и перешел на земскую деятельность в Самарской губернии, став впоследствии губернским гласным и членом училищного совета. Скончался 7 октября 1892 года от чахотки, похоронен на Самарском кладбище.

В биографическом очерке об И.А. Лишине его старый друг, генерал П.В. Алабин отмечает: «Военная семья и самарское земство понесло со смертию И.А. Лишина не малую утрату.

Самарское губернское земство утратило в И.А. Лишине, своем губернском гласном, одного из деятельнейших сочленов, с страстной любовью относившегося к делу народного образования, народного воспитания, к мероприятиям по улучшению экономического состояния народа, его быта, развития в нем сельскохозяйственных знаний.

…Помним И. А. Лишина пылким, двадцатилетним юношей, прапорщиком лейб-гвардии Егерского полка, вскоре после производства в офицеры, по выпуске из Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, прибывшим к нам, в декабре 1855 года, в прикомандировании к Селенгинскому пехотному полку, во время нашей стоянки на Мекензиевой горе, по выходе из Севастополя, для занятия аванпостов против французов, на Черной речке. Помню, с какою рьяностию он искал опасностей, с каким увлечением он нес тяжкую и томительную аванпостную службу, в зимние непогоды безсонные ночи, лицом к лицу с бдительным и предприимчивым врагом, и как он жаждал кровавой с ним встречи!

…Первым поручением, возложенным на Лишина генералом Безаком, воспользовавшимся его специальным стрелковым образованием, было подготовить, из порученной ему сотни казаков, хороших стрелков, для чего ему предоставлено было выбрать из местного арсенала 100 нарезных винтовок, хранившихся там со времен Перовского, так как войска того времени были вооружены гладкоствольными ружьями. С обычной своей энергией Лишин, принявшись за поручение, ему данное, стал ежедневно заниматься с своей сотней теоретически и практически, сведя всю стрелковую практику на стрельбу с неотмеренных разстояний и через два месяца представил эту сотню генералу Безаку вполне обученною, в блистательном виде, после чего она была отправлена в степь, где и прославилась в борьбе с кокандцами, под командою Серова.

…Потратил довольно значительные денежные средства на осуществление и распространение своего изобретения, особого рода переносных, чешуйчатых, деревянных, на железных складных остовах, шатров для походных лазаретов. Еще большие понес издержки Лишин в это время на осуществление своей идеи об устройстве походной кухни, имевшей целью, в видах своевременного доставления горячей пищи солдату, приготовлять ее на походе, во время самого движения, с тем, чтобы пища могла быть раздаваема солдатам тотчас по остановке, хотя бы для привала только, если бы этого потребовали обстоятельства. Такая кухня с успехом неоднократно была применена на практике в последнюю войну».

Г.О. Лишина делится своими воспоминаниями о муже: «В 1862 году к нам (в Царское Село. – П.К.) стал ходить Иван Андреевич Лишин. Его старший брат (Константин. – П.К.) раньше еще бывал у нас, даже в деревню приезжал к нам из лагеря. Но в 1862 году стрелки ушли в Варшаву. Иван Андреевич стал ходить к нам чаще и, когда я больше узнала его, то полюбила его всем сердцем. В марте 1863 года он просил моей руки и первого апреля мы были обручены…»

И далее: «Баталион (И.А. Лишина. – П.К.) состоял в районе Казани, и начальство из Казани частенько наезжало, и вот расскажу случай, который был с моим мужем во время одного смотра генерала Семякина. Семякин (Константин Романович – П.К.) не любил грамотных солдат и вообще держался старой системы «скуловоротов и зуботычин». Вот как описывает этот смотр один из очевидцев:

«Все было приготовлено к смотру. Вне города собрались войска с своими начальниками. В том числе и Лишин с своим баталионом. Нужно заметить, что солдаты буквально обожали своего полковника Лишина. В полной парадной форме, украшенный регалиями, Иван Андреевич с рапортом в руках весело ожидал своего начальника, уверенный в успехе смотра. Народу на плацу собралось многое множество; все приняло торжественный вид. Подъехала коляска, и из нее вышел старый генерал. Бодро к нему подошел командир Лишин и вручил рапорт. Развернув и пробежав рапорт глазами, генерал обратился к командиру: «Лишин, Лишин… Вы, кажется, что-то пишете?». «В «Военном сборнике», ваше превосходительство». «Да, да, помню. Знаете что? Или служба, или писательство»…

Затем, посмотрев на баталион, снова обратился к командиру: «Наверное, все грамотны?»

«Так точно, ваше превосходительство!». «Это видно»…

 

Но автор заметки не решился продолжать, вероятно, по цензурным условиям того времени и оборвал разсказ на самом интересном месте. Дальше произошло следующее:

После этого он подошел к одному солдату, начал на него кричать и побил его в лицо. Муж мой, бледный и взволнованный, заслонил его собой. Генерал разсвирепел и подошел к другому, преображенцу-инструктору, унтер-офицеру Александрову, и избил его в кровь. Тут уже мой муж не утерпел, вышел на середину плаца, подозвал к себе барабанщика Глейзера и велел бить сбор. Воинский начальник Риман удерживал и успокаивал мужа, но напрасно.

 

Когда Глейзер, сам дрожа от страха, кончил бить сбор, муж мой, бледный и взволнованный, обратился к своему баталиону, собранному вокруг него, со словами: «Ружья вольно! Марш в казармы! Прощайте, братцы, я битым баталионом командовать не буду!» Генералу подали коляску, а муж, вернувшись домой, послал ему рапорт по болезни и просьбу об отставке. Семякин прислал за ним своего адъютанта, и муж поехал к нему, но не в мундире, а в сюртуке по приказанию Семякина, который ему сознался, что погорячился и упросил мужа взять свое прошение обратно. Всю эту сцену на плацу видел генерал Аничков и разсказал ее Милютину (военному министру. – П.К.). В эту зиму мой муж ездил в Петербург и явился Милютину, который сказал ему, что он поступил неправильно, по требованию дисциплины, но «…Я на Вашем месте поступил бы также», добавил он, и делу этому не дан был ход, но Семякина скоро перевели из Казани».

 

 

Андрей Андреевич Лишин (1836–1898). 

Публикуется впервые

 

 

Далее Г.О. Лишина приводит выдержки из воспоминаний известного врача и публициста В.О. Португалова («Волжский вестник» 1892 г.), биографа И.А. Лишина: «Он родился в 1835 году в Петербурге в аристократической среде. Отец его глубокой старости генерал-лейтенант, любимец в Бозе почивго государя, до сих пор жив. У генерала Лишина теперь 5 братьев, все, кажется, генералы, а шестой, Григорий Андреевич, известный композитор и музыкальный артист, умер молодым человеком в Одессе, лет 35-ти от роду. Мать генерала Лишина – дочь француженки, старинного княжеского рода. Вся семья весьма талантливые люди – новое доказательство в пользу смешанных браков. Сам Иван Андреевич был и в жизни неумолкаемый поэт».

Вот одно из глубоко патриотичных и трогательных стихотворений Ивана Андреевича Лишина:

Прошла та страшная гроза,

Что Севастополь разгромила,

Но скорби горькая слеза

Нас к новой жизни воскресила.

Пусть сердце русское болит

И надрывается от боли,

Пусть эта боль в нас возродит

Любовь к отчизне – к лучшей доле.

Что вспоминать ряд неудач

Среди побед, что грудью брали?

Что вспоминать, когда солдат

В Крыму, как липок, обдирали?

Прошла война, но жив укор,

Настало веянье другое,

Другой заслышали мы хор,

И слово слышалось живое.

С кипучей силою в груди,

Шли люди в новый бой с недугом –

С родною ленью. Впереди

Шел Русский Царь – народным другом.

Пусть слово честное – «Вперед!»

Всегда роднится с честным делом;

Пусть делу учится народ,

И будет сила в слове смелом.

О, дай нам Бог, чтоб никогда

Враги врасплох нас не застали,

Чтоб люди мысли и труда

Нас к честным целям посылали.

9 октября 1892 года, на Самарском кладбище, подле монастыря, был похоронен Иван Андреевич Лишин.

***

Сын А.Ф. Лишина Андрей родился 17 июня 1836 года. Получил образование в Институте инженеров путей сообщений. Инженер путеец Андрей Андреевич Лишин участвовал в постройке Московско-Рязанской, Санкт-Петербургско-Варшавской, Нижегородской железных дорог, а также в устройстве Одесского порта.

 

Еще будучи в чине инженер-поручика, изобрел центробежную отливку металлов, принятую впоследствии заводами. Им также предложены железнодорожные рессорные колеса особой системы, прозванные англичанами «spring-wheels»; привилегия (патент) на изобретение была им продана Англии. Активно занимался вопросами спасения на водах: им предложены непотопляемые суда, паромы и много мелких спасательных приспособлений, также была издана брошюра Лишина «Динамическая крепость боевых судов», посвященная вопросам усовершенствования военного кораблестроения. В Керчи он построил завод для выработки соды и развил добычу глауберовой соли. Последние годы занимался выработкой огнеупорных строительных материалов по своему изобретению.

Скончался он в Севастополе, после продолжительной и тяжелой болезни, 12 января 1898 года, в 11 часов утра, у себя дома на Екатерининской улице в доме 71, где и отслужена была панихида. Похоронили его на городском кладбище Севастополя 16 января.

Андрей Андреевич был женат на дочери статского советника, чиновника по особым поручениям при Министерстве внутренних дел, Николая Федоровича Кованько, имевшего имение в Харьковской губернии, Богодуховского уезда, село Матвеевка, Софье Николаевне с 1866 года.

 

 

Жена А.А. Лишина Софья Николаевна (Кованько), 1892 г. 

Публикуется впервые

 

 

Усадьба на реке Рабыне; помещичий дом не представлял ничего замечательного наружной своей архитектурой. Зато внутри – великолепные печи стиля Екатерининского времени, но, вероятно, поставленные на место позже. Гирлянды, венки и другие типичные орнаменты стиля Людовика XVI. Фонари с хрусталем, картины в старинных рамах, мебель Николаевского барокко – все вместе образует очень уютный интерьер.

В Матвеевке имелся великолепный храм 1840 года, построенный Даниилом Лесницким. Храм очень оригинальной формы, напоминающей однокупольные украинские церковные постройки.

В плане он почти круглый, с пилястрами, членящими стену на несколько частей. Барабан покрыт коническим куполом.

У них в семье было пятеро детей, трое мальчиков и две девочки. Сыновья: Николай, Михаил и Андрей; дочери: Александра и Елизавета.

***

Анна Андреевна Лишина. Публикуется впервые

 

Единственная дочь А.Ф. Лишина – Анна – родилась 26 апреля 1837 года в Петербурге. В 1854 году вышла замуж за титулярного советника Николая Федоровича Лайкевича. У Анны Андреевны было шестеро детей: Михаил, родившийся в 1856 году; Марья, родилась в 1858 году; Анна, родилась в 1859 году; Лидия (1861 год); Евгения (1862 год) и Констанция (1864 год).

 

 

 

Выйдя в отставку в 1887 году, действительным статским советником, Николай Федорович с семьей переехал из Петербурга в родовое имение своего отца Федора Петровича (1787 года рождения) в Рославльский уезд Смоленской губернии. В Памятной книжке Смоленской губернии на 1887 год он указан вместе со своим сыном Михаилом Николаевичем.

 

***

Сын А.Ф. Лишина – Михаил – родился 27 июля 1840 года в Петербурге. Закончил Институт инженеров путей сообщений, по специальности архитектор. В 1876 году участвовал в проектировании и постройке в Одессе глазной клиники.

 

 

Михаил Андреевич Лишин, 1870 г. Публикуется впервые

 

В 1877 году был избран председателем Одесского управления Красного Креста. В 1880 году вместе с братом Николаем по проекту В.Ф. Мааса построил здание Одесской конторы Госбанка. В 1886 году – старший производитель, статский советник, член управления российского общества Красного Креста. В 1891 году – Главный инженер Новороссийских коммерческих портов, действительный статский советник. Благодаря его активной деятельности в 1892 году в пригороде Одессы было построено здание на Драгунских плантациях, где была амбулаторная лечебница, в которой ежедневно проводился прием больных с платой 15 копеек за совет и лечение. В летнее время больных бывало до 300 человек, а число посещений – 600.

1 июля 1900 года М.А. Лишин, находясь в Петербурге, был приглашен императрицей Марией Федоровной. Императрица вручила ему Знак отличия Красного Креста и указ, в котором говорилось:

«Нашему Тайному Советнику, бывшему Председателю Одесского Управления Красного Креста М.А. Лишину.

Вы состояли в должности председателя 10 лет и с пользою послужили делу Красного Креста; вашими заботами выстроены здания Касперовской общины, амбулатории с отделением для хронических больных, устроен приемный покой в Одесском порту, выстроен и оборудован, в 1893 году, на средства ваши и вашего брата Николая Андреевича Лишина при общине больничный барак, стоимостью свыше 15 тысяч рублей.

В виду таких заслуг ваших вам жалуется рескрипт и Знак отличия Красного Креста».

Тогда же, в Царском Селе, в 1900 году Михаил Андреевич, который до этого не был женат, встретил Елену Орестовну (1862 года рождения), занимавшую должность при дворе императрицы Марии Федоровны, и вступил с ней в брак. Для нее это был второй брак. Отец Елены Орестовны, генерал от артиллерии, член Военного Совета Резвой Орест Павлович (1811–1904). Поселились молодожены в Царском Селе на улице Широкой, дом 5.

В 1908 году Михаил Лишин подал в отставку. С началом Первой мировой войны в 1914 году, он возвратился на должность генерал-лейтенанта и возглавлял Российское общество Красного Креста. Из Царского Села он с женой переехал в Петербург на Фонтанку, в дом 127.

В 1918 году, с началом революции Михаил Андреевич и Елена Орестовна Лишины перебрались в Одессу, где след их обрывается. Известно, что весь семейный архив Лишиных и портрет предка, писанный на доске, он забрал с собой в Одессу. Детей у него не было. По некоторым данным, М.А. Лишин скончался в Одессе в 1919 году.

***

Сын Андрея Федоровича и Констанции Ивановны Лишиных Николай, восприемниками которого из святой купели были сам император Николай I и генерал-лейтенант К.А. Шлиппенбах, родился 27 июня 1843 года в Петербурге. Получил инженерное образование. С 1870 года служил заведующим первой линией железной дороги, соединяющей Одессу с Днестром. С 1874 года был товарищем (помощником) секретаря Одесского отделения Российского технического общества. По воспоминаниям родственников молодой Николай Андреевич удивительно был похож на своего родственника, молодого цесаревича Александра Александровича Романова.

 

 

 

Николай Андреевич Лишин, 1903 г.

Публикуется впервые

 

  

В 1876 году вместе с братом Михаилом Николай Андреевич участвовал в проектировании и постройке в Одессе глазной клиники (известная ныне Филатовская глазная больница).

В 1878–1884 годах работал архитектором института по строительству железных дорог и помощником инспектора Одесской железнодорожной линии (бывшего предводителя дворянства Эстляндской губернии, камергера, действительного статского советника барона Р.Ф. Унгерн-Штернберга). В архитектурной деятельности употреблял формы неоренессанса и неоготики. В 1880 году вместе с братом Михаилом руководил строительством здания Одесской конторы Госбанка по проекту В.Ф. Мааса, на углу улиц Жуковского и Польской; здание монументальное, оснащено неоренессансным декором.

 

 

 

Глазная клиника имени В.П. Филатова в Одессе, построенная

Н.А. Лишиным (современный вид)

 

 

2 января 1884 года, согласно старым малороссийским законам, генерал-лейтенант Андрей Федорович Лишин, передал имение Нивное Николаю Андреевичу, как младшему сыну, имеющему потомство. 16 июня 1884 года старшим нотариусом Стародубского окружного суда был утвержден следующий акт:

«1884 г. июня 16, от Статского Советника Николая Андреевича Лишина, утвержден акт, совершенный 30 января, данный ему генерал-лейтенантом Андреем Федоровичем Лишиным, на дар имения, состоящего Мглинского уезда, в селе Нивном, в даче этого села в урочище Селище, в хуторах: Федоровке, Осиповском и урочище Гороховщине, заключает:

1.В селе Нивном господский дом с разными постройками, фруктовый сад, огородные и усадебные земли, мерою примерно 6 3/4 десятин.

2.Там же ветряная мельница с землей при ней, мерою примерно 150 саженей.

3.В даче села Нивного участок пустошь Селище, в коем земли пахотной, сенокосной и лесной удобной 165 дес. 1712 саженей и неудобной 2 дес. 1648 саж.

4.Часть водяной мельницы по 2 камня и валяной сукновальни в хуторе Федоровке при деревне того же названия и часть плотины озера и земли под ними, примерно 10 дес. 696 кв. саж.

5.Хутор Осиповский с двором и постройками с землею под ними и участок земли с дровяным и строевым лесом урочища Гороховщина, примерно 150 дес.

Цена имения 5000 рублей».

Помимо указанных должностей, на протяжении 20 лет, с 1883 года Николай Андреевич был правительственным наблюдателем в Техническом железнодорожном училище и на железной дороге. В 1886 году стал почетным мировым судьей, статским советником Одесской городской думы, членом правления Общества взаимного кредита. Вместе с братом Михаилом в 1893 году спроектировал и построил госпиталь за Итальянским бульваром в районе Аркадии. По просьбе отца возводил церковь Рождества Богородицы в селе Нивное. Предусмотрительный Николай Андреевич спроектировал в новом храме не один, а два склепа. Со стороны северного входа был построен склеп для уже захороненных ранее останков генерал-лейтенанта К.И. Константинова и его родной сестры, жены хозяина имения К.И. Лишиной. Для своей семьи Николай Андреевич построил в церкви склеп со стороны южного входа, где был захоронен его сын Михаил в 1886 году и он сам в 1905 году.

Умер Николай Андреевич Лишин от ранения, полученного при беспорядках в Одессе 26 октября 1905 года. Вот что писала газета «Одесский листок» в своем некрологе 27 октября 1905 года:

«Одной из многочисленных жертв последних событий в Одессе сделался известный общественный деятель, инженер, Действительный Статский Советник Николай Андреевич Лишин. Он был ранен в ногу при переходе из своей квартиры, на Ремесленной улице, 19 октября 1905 г. Пуля попала в ногу и раздробила кость. В тяжелом состоянии раненый был доставлен в больницу Касперовской Общины (им построенной). Здесь врачи нашли необходимым приступить к серьезной операции ампутации ноги. Впоследствии, при исследовании больного, деятельность сердца его оказалась настолько слабой, что хлороформировать нельзя было, и врачи приступили лишь к извлечению пули.

 

 

Операция эта причинила адские муки Н.А. Лишину и хотя она была выполнена успешно, но последствия ее оказались весьма печальными. Появились признаки гангрены, необходимо было отнять ногу, а состояние больного этого не позволяло. Болезнь обострилась, и вчера в 1 час 15 минут пополудни, несмотря на самый тщательный уход, после тяжких мучений Н.А. Лишин скончался...»

Тело Н.А. Лишина было погребено в семейном склепе, в имении покойного.

Николай Андреевич был женат, с 1875 года, на Ольге Ивановне, дочери генерал-майора И.Е. Порохни. Детей у них было четверо: Николай, Михаил, Борис и Ольга.

Михаил умер отроком и похоронен был в церкви села Нивного 15 сентября 1886 году. Мальчик был талантливым и одаренным, с детства он с большим старанием учился играть на скрипке.

Николай Николаевич, закончив Владимирский Киевский кадетский корпус, в 1895 году поступил в Константиновское артиллерийское училище в Петербурге. 13 августа 1897 года вышел из училища в чине подпоручика в 32-ю артиллерийскую бригаду. В чине поручика вместе с бригадой принимал участие в русско-японской войне, командовал ротой. Был адъютантом командующего Одесского военного округа. Погиб в г. Андреанополь в 1914 г., состоя в должности зам. начальника жандармского отделения. Похоронен в Одессе. Жена баронесса Мария Карловна Леммерман, дочь действительного статского советника. Дети Федор и Елена. Похоронены вместе с матерью на русском кладбище в Париже.

 

 

 

Николай Андреевич Лишин на крыльце панского дома в Нивном, 1901 г. Публикуется впервые (из архива А.И. Дудина)

 

 

Третий сын Н.А. Лишина Борис учился в горной академии во Фрейберге. После революции работал в Одессе и на Донбассе. Умер в 1937 году. Жена Екатерина Николаевна Рыдзевская, дочь начальника Киевского арсенала генерал-лейтенанта Н.Н. Рыдзевского. Их потомки проживают в Москве, Мурманске и в Украине.

 

  

Из воспоминаний Александра Ивановича Дудина и Татьяны Борисовны Дудиной, внука и правнучки Б.Н. Лишина.

«…Мой прадед, Николай Андреевич Лишин, был седьмым ребенком генерал-лейтенанта Андрея Федоровича Лишина и Констанции Ивановны, и проживал со своей женой Ольгой Ивановной (урожденной Порохня) в г. Одессе по улице Ремесленная, дом № 5 (в настоящее время улица Осипова ). Дом принадлежал ему и его старшему брату Михаилу Андреевичу Лишину (дом сохранился в настоящее время).

В 1876 году у них родился первенец, которого назвали в честь восприемника Николая Андреевича – императора Николая I – Николаем. Второй сын, родившийся 1878 году, был назван Михаилом — в честь старшего брата, но прожил он недолго, умерев в возрасте восьми лет. Третьим бременем Ольга Ивановна разрешилась близнецами, моим дедом Борис ом и его сестрой Ольгой – названной в честь матери…

…Начальное образование дети – близнецы получили дома, при этом основной упор делался на обучение иностранным языкам.

В 1891 году Борис пошел учиться в Одесское реальное училище, а Ольга – в гимназию. На всю жизнь Борис сохранил любовь к столярному делу, мастеря, в редкие часы досуга, изделия из дерева.

После окончания реального училища, которое давало право поступления в высшее техническое учебное заведение, пути брата и сестры разошлись. Борис Николаевич в 1898 году поступил на учебу в Германию в Королевскую саксонскую горную академию Фрейберга (Die Konigliche Bergakademie zu Freiberg in Sachsen) (среди известных слушателей ее были Михаил Васильевич Ломоносов, Александр фон Гумбольдт, Иоган Вольфганг Гете, советский полярный исследователь Р.Л. Самойлович), а Ольга Николаевна — во Францию, в Париж, в университет Сорбонны.

Таким образом, знание в совершенстве иностранных языков позволило получить обоим европейское образование.

Город Фрейберг в переводе на русский – свободная гора – серебряный рудник. В городе находится знаменитый Романо-готический собор 12–16 вв... городской и Горный музеи, а также всемирно известный Музей минералов Горной академии. Фрейберг находится в 40 км от Дрездена, со своей знаменитой картинной галереей. Борис Николаевич посещал ее, знакомясь с шедеврами мировой живописи, приобрел несколько репродукций с картин известных художников. Здесь же он начал собирать библиотеку книг на немецком языке, которым владел свободно, а также коллекцию минералов.

 

Б.Н. Лишин – студент фрейбергской Горной

академии (первый слева), 1900 г.

 

Окончил Борис Николаевич фрейбергскую Горную академию в декабре 1903 года, получив диплом Горного Инженера. А уже 14 февраля 1904 года принял участие в первой русской горной экспедиции в Абиссинию.

Вот что писали газеты того времени. В «Новом Времени» от 2 марта напечатано:

«По сообщению Times, русское министерство финансов посылает на днях научную экспедицию в Абиссинию. Экспедиция эта снаряжается по желанию императора Менелика II. Во главе экспедиции стоит горный инженер Николай Николаевич Курмаков. Экспедиция отправляется с целью исследовать золотоносные районы у источников Белого Нила».

Если бы газета черпала русские сведения из более близких источников, чем лондонские газеты, то, может быть,она узнала бы,что экспедиция о которой идет речь, еще 24 февраля выехала из Одессы на пароходе «Принцесса Евгения Ольденбургская» в Константинополь, а оттуда в Джибути для дальнейшего следования в АддисАбебу, столицу императора Менелика II.

В Одессе к составу экспедиции присоединился молодой горный инженер Борис Николаевич Лишин.

 

 

 Участники экспедиции в Абиссинию (Б.Н. Лишин – первый слева, сидит), 1904 г.

 

 

По возвращении из Абиссинской экспедиции Борис Николаевич Лишин возвращается в Германию, где 1905 год работает в качестве горного инженера в «Обществе Германской Каменноугольной Промышленности» Вестфалия г. Бохум. В этом же году его застает весть о кончине отца…

…В 1907 году Б.Н. Лишин возвращается в Россию и работает горным инженером в Горном Департаменте на Березовских Золотожильных рудниках Екатеринбургской губернии, г. Березовск…

 

 

Б.Н. Лишин с женой и детьми – Николаем и Верой. Одесса, 1912 г.

 

 

...С этого времени в жизни Бориса Николаевича происходят знаменательные события: женитьба на красивой девице, Екатерине Николаевне Рыдзевской, выпускнице Киевского института благородных девиц, дочери генерал-лейтенанта Николая Николаевича Рыдзевского, рождение детей – сына Николая, названного в честь отца и дочери Веры.

Семья, маленькие дети, требовали присутствия Бориса Николаевича в Одессе. В Одессе Б.Н. Лишин работал на машиностроительном заводе Гепа и в тоже время проходит военную переподготовку на военных сборах в г.Тирасполе, где получил военное звание –прапорщика артиллерии…

 

 

Б.Н. Лишин на переподготовке. Тирасполь, 1911 г.

  

 

В 1916 году Борис Николаевич Лишин мобилизован на фронт. Службу проходил в артиллерии, в 7-м армейском корпусе…

…В 1918 году Б.Н. Лишин демобилизовался по состоянию здоровья и вернулся в Одессу. В этом же году в семье случилось прибавление – 2 мая родился сын, которого назвали Андреем, в честь прадеда Андрея Федоровича Лишина…

…В голодные двадцатые годы, в Одессе, семья очень бедствует. Бабушке, Екатерине Николаевне приходится ездить по близлежащим селам и менять вещи на продукты, чтобы как-то выжить. В семье Лишиных трое маленьких детей и мать Ольга Ивановна. На продукты променяли все, даже носильные вещи и клетку с говорящим попугаем Жако. В 1920 году Борис Лишин устраивается рабочим на склад сада «Родина» в качестве помощника садовода.

Здесь судьба ему улыбнулась, и уже в 1921 году он работает садовником по обрезке и уходу за плодовыми деревьями, а чуть позже заместителем заведующего агрономическим отдела одесского районного отделения сельскохозяйственной секции Губсоюза…

В 1925 году семья Лишиных переезжает в г. Снежное Донецкой области, где Б.Н. Лишин поступает на работу заведующим проектно-сметным отделом рудоуправления.

…В 1930 году Б.Н. Лишин переведен в трест «Донбассантрацит», г. Красный Луч Луганской обл., на должность заведующего производственного отдела общего проектирования УКС (Управления капитального строительства )…

 

 

О.Н. Лишина (внучка К.И. Константинова) в кресле своего деда в имении в селе Нивное, 1903 г. 

Публикуется впервые

 

…1932 год у Б.Н. Лишин был назначен инженером по проектированию Управления капитального строительства, а в декабре 1933 года, в результате разукрупнения треста, переводится начальником участка на шахту № 21, но уже в апреле 1934 года Б.Н. Лишин откомандировывается по болезни в отдел кадров треста, где работал в должности инженера проектирования горно-технического отдела.

В это же время из Одессы к ним приезжает дочь Вера с дочерью Екатериной.

…19 апреля 1937 года Б.Н. Лишин во время проведения служебного занятия попал под поезд и скончался…»

Единственная дочь Николая Андреевича Лишина, Ольга, в 1902 году вышла замуж за графа Ф.И. Ростовцева. Сестрой милосердия от Касперовской общины принимала активное участие в русско-японской и Первой мировой войне. Награждена Георгиевским крестом. После революции жили с мужем в Брюсселе, где и похоронены.

 

 

 

***

Предпоследним сыном А.Ф. Лишина был Федор, родившийся 6 января 1847 года в Петербурге; восприемником был император Николай I. Жизнь его оказалась коротка – он умер в 1852 году, похоронен в Петербурге на кладбище Александро-Невской Лавры. Могила не сохранилась.

***

Последний ребенок Андрея Федоровича и Констанции Ивановной Григорий, восприемником которого был Николай I (вместо него тайный советник Александр Никифорович Скребницкий), родился в Петербурге 23 апреля 1854 года.

 

 

Григорий Андреевич Лишин, 1886 г. 

Публикуется впервые

 

 

По состоянию здоровья первоначальное образование получил дома, а музыкальное под руководством матери, ученицы Шопена. В биографическом очерке говорится: «Ум, чувства и дарования Григория Андреевича воспитывались с самых ранних лет матерью его. Природная даровитость много помогла быстрому развитию его музыкального таланта и успехи, выказанные им в домашних классных уроках, убеждали в возможности предоставить ему высшее образование. Живя в многодетной семье (1860–1870), когда она еще не успела разойтись по разным концам и разнообразным профессиям, Григорий Андреевич, как младший в семье, был предметом особых о нем забот, и первоначальное его образование было весьма хорошо обставлено. Обращалось достаточное внимание и на равновесие умственных и физических сил; но здоровье его не обещало цветущего состояния.

Движения его были мало оживлены, натура казалась лимфатично-малокровною».

 

 

Г.А. Лишин (слева). Одесса, 1885 г. Публикуется впервые

 

 

 

Первым его учителем музыки до 9-летнего возраста была мать Констанция Ивановна. Затем учителями его становились И. Гарднер, Ю. Нагель, А.Л. Гензельт и Н.Ф. Соловьев. Его экзальтированная и чувствительная натура в одночасье стала серьезной и основательной с пот рей матери в 1872 году.

Чуткость ее к малейшим оттенкам дарования, забота о нем и влияние на дальнейшую жизнь – все это отлетело в прошлое вместе с юностью, с которой с тех пор Григорий Андреевич простился. Он долго чувствовал этот суровый перелом в его жизни. Этот год Григорий провел неразлучно с отцом: ездил с ним за границу и часть лета провел в родовом имении в селе Нивном Черниговской губернии. Отсюда, между прочим, и заимствованный им псевдоним «Нивлянский». Поступил в училище правоведения, директором которого был в то время бывший рижский полицмейстер Александр Петрович Языков, воспитатель нескольких поколений высших представителей петербургского чиновничьего мира. Языков ввел в училище строевой шаг, день «грехов», то есть разбор оценок и наказание розгами, весь персонал был заменен офицерами. Училище правоведения Григорий закончил в 1875 году одним из лучших учеников, но этой специальностью он не воспользовался, как и помышлял о служебной карьере, хотя два года служил в иностранной цензуре.

 

 

 

 

 

 

Альма-матер» Г.А. Лишина – Школа правоведения, Санкт-Петербург

 

 

Тяготение он имел к музыке, которая ему была родственна и которой он всецело отдался, обогатив ее многими произведениями.

 

Первые его романсы – «Какие-то носились звуки» (А.А. Фет) и «Весна» А.Н. Майков). Теоретические знания он приобрел под руководством К.П. Галлера и профессора Н.Ф. Соловьева. В 1875–1876 годах Лишин был вторым дирижером оперы в Харькове и затем дирижировал организованной им оперной труппой в разных городах России. В 1876 году в Москве дирижировал сюитой из своей оперы «Граф Нулин» и аранжировал оперу Франсуа Обера: «La part du diable» для московского Малого театра. Об опере и ее авторе М.М. Иванов отозвался весьма положительно: «Так, в конце 70-х гг., в Москве, кажется, собирались поставить его (Лишина. – П.К.) «Графа Нулина», музыка которого в клавире всем нравилась; ее находили игривою, вполне отвечающей сюжету, который она иллюстрировала. В жанре комической оперы он в самом деле обнаружил несомненный талант». В 1883–1884 годах во главе созданной им небольшой труппы («Передвижной оперы») разъезжал с гастролями по югу и востоку России, знакомя с русской оперной музыкой глухие уголки провинции.

В 1881 году Григорий Лишин, сблизившийся с артистической средой, женился на певице Наталье Михайловне Михайловой, которая в знак признательности к Григорию Андреевичу, взяла и его псевдоним – Н.М. Михайлова-Нивлянская. Г.А. Лишин посвятил ей несколько своих произведений. Однако никто из родственников и друзей о ней не вспоминает в своих мемуарах.

В мае 1887 года из Одессы, где лечил ревматизм ног, он переехал в Киев. Его опера «Испанский дворянин» («Дон Сезар де Базан») поставлена с успехом в Киеве в 1888 году.

 

 

Г.А. Лишин (слева). Одесса, 1886 г. 

Публикуется впервые

 

 

Напечатаны, кроме либретто опер («Кармен», «Тангейзер», «Мефистофель», «Синяя борода»), романсы, в свое время очень популярные, и фортепианные пьесы. Другие оперы – «Цыганы» и «Бахчисарайский фонтан» (неоконченная), симфоническая поэма «Соломитская Гетера», «Пролог» (текст автора) для открытия Одесского театра, отрывки из «Реквиема» остались в рукописи. Лишин пользовался известностью как декламатор под собственный аккомпанемент на фортепиано, часто на собственные тексты; им введена в моду мелодекламация. Его романсы отличаются выразительностью и правдивостью. Он перевел много оперных либретто; писал музыкально-критические статьи во многих периодических изданиях.

Всесторонне творчески развитый Григорий Андреевич прожил недолгую, но яркую жизнь. Получивший, благодаря энергии матери прекрасное домашнее образование в музыке, словесности, языках, стал известным композитором, поэтом, либреттистом: им написано 4 оперы, свыше 60 романсов и 100 стихотворений. В круг его знакомых входили П.И. Чайковский, М.И. Мусоргский, А.И. Майков.

Умер Г.А. Лишин 15 июня 1888 года и похоронен на Тихвинском кладбище в Александро-Невской лавре. Престарелый отец покойного, 87 лет, удрученный страшной потерей, и молодая красавица, вдова покойного, горе которых безгранично, были живым выражением общей скорби. Многочисленные родственники покойного были вокруг гроба.

 

 

Гранитная плита на месте захоронения Г.А. Лишина в АлександроНевской лавре, 

г. Санкт-Петербург (фото В. Вебера, 2010 г.)

 

 

Отец сказал прощальное слово: «Младший сын мой пролетел в жизни семейства, как метеор, он всех осчастливил, оживил и вдохновил своим присутствием и угас прежде, чем мы успели нарадоваться им». Похоронили Г.А. Лишина рядом с могилами М.И. Глинки, А.С. Даргомыжского, А.Н. Серова, М.П. Мусоргского. Над его могилой 15 июня 1889 году была сооружена высокая металлическая часовня-памятник с конусообразным куполом и полукруглыми окнами. Внутренность часовни имела изображение Спасителя, молящегося о чаше; тут же имелся аналой, крест и множество венков. На могильном камне имелась надпись: «Проблеск жизни твоей между нами составил счастье семьи». К настоящему времени часовня не сохранилась, а место могилы (приблизительное) обозначает стандартная гранитная плита, установленная в 1950 году.

Эти многочисленные потомки великого князя Константина Павловича оставили заметный след в истории России и внесли свой вклад в процветание нашей Отчизны.