Григорий Ломако

Воспоминания о фронтовиках Великой Отечественной войны

и кузнице Победы над фашизмом

к дню 75 годовщины 1945-2020 годов

 

 

В июне сорок первого Мне десять лет. В разгаре лето… Отец - инспектор в сельсовете. Но тут фашистская война! На нас, как гром свалилась, И все внезапно изменилось! Был тогда я моряк-мальчуган, А теперь я войны ветеран.		Но как бравый боец-партизан, Я шустрил и костры поджигал, Оккупантов немецких пугал, А ведь был я лишь только пацан! Нас,  детей Великой Страны, Ни сломать , ни унизить они не смогли, Так как жили и выросли мы, Как потомки казацкой Седой Старины!
Мальчуган Ломако Григорий, 1940 г.	Ломако Григорий делится воспоминаниями о войне с братьями Евгением и Владимиром, 2019 г.

 

 

  Фронтовая и послевоенная судьба Ломако Варфоломея Демидовича

До войны мой отец, Варфоломей Демидович, работал в Шумаровском сельсовете финансовым и налоговым инспектором. С объявлением войны 22 июня 1941 г. ему было поручено срочно на велосипеде объехать по домам активистов и коммунистов, согласно имеющегося списка на 11 человек, и сообщить им место сбора на фронт в г. Трубчевске, где формировалась воинская часть. Он всех объехал и предупредил о сборе на фронт, но все они, кроме одного, ответили, что «никуда мы со своих хат не пойдем».

Ломако Варфоломей Демидович после войны

 

Отец быстро вернулся с велосипедом, выкопал на огороде под яблоней квадратную глубокую яму, опустил туда ящик из-под пчел, уложил много финансовых документов, журналы и облигации, с которыми работал в сельсовете, накрыл крышкой и клеенкой, а затем ящик закопал.

Мать собрала на дорогу продукты, он простился с нами и ушел с другом во Мглин, а потом они успели добраться до Трубчевска, где уже была сформирована воинская часть, которая затем оказалась под Волоколамском Московской области.

Нашу деревню, с. Шумарово, немцы оккупировали уже в августе 1941 года. И мы остались с матерью терпеливо ждать конца войны и, как могли, сопротивляться оккупантам, дожидаясь Победы!

Отец Варфоломей в это время, в звании старшего сержанта, уже защищал Москву, расстреливая фашистов с пулемета «максим», будучи командиром пулеметного расчета. Был ранен в спину, а затем до получения более тяжелого ранения в сентябре 1943 г. воевал на Смоленском направлении.

Во время передислокации и пополнения расчета на опушке леса снайпером был ранен в голову ниже виска. Срочно его отправили в Казань и Вологодский госпиталь, откуда через 5 месяцев после ранения он прислал первое письмо, а потом сам вернулся домой инвалидом первой группы с перекосившемся лицом от пулевого ранения.

Наградной лист отца об этом периоде его фронтовой жизни сообщает, что «командир пулеметного расчета 23 стрелкового полка, 53 стрелковой дивизии, 3-й Армии ст. сержант Ломако Варфоломей Демидович, 1902 г. рождения, храбро участвовал в боях по обороне г. Москвы с 30 ноября 1941 года по 29 декабря 1941 г. Был ранен под Волоколамском в спину, но после излечения продолжал боевые действия в этой же части на Смоленском направлении в должности командира пулеметного расчета. В боях за г. Ельню 14 сентября 1943 года был тяжело ранен в голову с повреждением височной пирамиды» и, в результате длительного излечения в госпиталях городов Вологды, Казани и Горького, был признан непригодным к боевым действиям со снятием с воинского учета.

 

Наградной лист и характеристика Ломако Варфоломея, 1944 г.

 

В мае 1944 года отец вернулся домой и, как активный участник обороны г. Москвы, Волоколамска и Ельни, был награжден медалью «За боевые заслуги». Так закончилась его фронтовая жизнь и началась, после демобилизации, другая, гражданская, в должности председателя колхоза «Новая жизнь» Шумаровского сельсовета. За период своей работы отец был также отмечен с положительной и патриотической стороны. С 24 мая 1944 года он смог организовать работу в колхозе на высоком уровне, пользовался большим авторитетом среди колхозников и руководства района.

На его больную от ран голову дома на него свалилось много дел и забот. В первую очередь, откопал ящик с документами и облигациями в надежде, что они сохранились. Но оказалось, что они сгнили, в том числе и облигации, которые он надеялся обменять на деньги для строительства дома.

Дом в с. Шумарово немцы сожги. Надо было строить новый дом для семьи, которая временно жила в п. Шутиловка у сестры и Герасима Лосева. Для строительства дома нужны были бревна и пиломатериалы, но председатель Шумаровского сельсовета Дмитрий Свидерский отказывал по различным причинам выписать лес. Пока отец не написал в редакцию районной газеты о таком отношении к инвалиду и участнику Великой Отечественной войны.

Лес был выписан, и мы с отцом возили и строили из него дом, а также пилили вручную доски на «козлах». Но отец сильно заболел тифом, медсестра постоянно находилась возле него. Он выжил. Судьба оставила его в живых.

Еще больного его избрали председателем колхоза, где нет ни рабочей силы, ни сельхозтехники, однако он сумел посеять озимые в основном с женщинами при помощи плуга, лошади и коров. Через год урожай созрел хороший, убрали в копны, но не обмолотили, помешала дождливая погода и снег.

Чтобы выращенный урожай не остался на зиму под снегом сутками работали колхозники на току по обмолоту, а зерно в мешках раздавали по домам для сушки в печах с возвратом в колхозные кладовые.

Прокурорский надзор был снят, судьба Варфоломея опять помиловала, как в боевых условиях на фронте в течение трех лет, когда дважды был ранен в спину и в голову.

Судьба наших родных и родственников, которые ушли на фронт защищать Родину от немецких фашистов, – Ломако Варфоломея Демидовича, Ломако Михаила Варфоломеевича, Ломако Ивана Демидовича, Ворона Василия Николаевича, Ворона Михаила Николаевича, Гомкова Филиппа, – оказалась трудной, но счастливой: они вернулись домой с Победой, раненными, но, все-таки, живыми.

Гомков Филипп, муж тети Ольги, вернулся домой с фронта без двух ног, а в домашних условиях простудился и умер от воспаления легких. Однако судьбы тех, кто отказался сразу уйти на фронт или в партизанские отряды, оказались, напротив, печальными. Так, многие из тех, кому отец до оккупации сообщал о необходимости прибыть на сборный пункт в г. Трубчевск, поплатились жизнью от фашистских захватчиков. Зимой 1941 года немцы их зверски расстреляли на площади в центре села Шумарово.

Участник войны с белофинами и защитник Ленинграда – мой брат Михаил

В 1939 году моему старшему брату Михаилу исполнилось 18 лет, он добровольцем уходит на войну с белофинами и с этого времени он находится в рядах РККА (рабоче-крестьянской красной армии). Всю Отечественную войну воевал на Ленинградском фронте в составе морской пехоты в званиях от рядового до сержанта.

Михаил как спортсмен и хороший лыжник был зачислен Красногвардейским РВК г. Ленинграда в третью стрелковую роту отдельного лыжного батальона РККА, где одновременно с боевыми действиями выполнял должностью писаря-наблюдателя четвертого взвода третьей роты 99 батальона, согласно сохранившейся копии служебной характеристики от 25.03.1940 года.

Участвовал в боях с белофинами. В бой всегда шел первым и этим завлекал за собой товарищей. При выполнении боевых задач все приказания и распоряжения выполнял отлично. По приказу НКО № 63 1940 года, за успешные действия против финской армии ему Красногвардейским РВК г. Ленинграда выплатили денежное вознаграждение в сумме 300 рублей, зачислили курсантом военно-морского училища ПВО Прибалтийского военного округа и дали отпуск на один месяц для поездки на Родину в село Шумарово.

Когда он приехал домой, то привез мне, брату, форму моряка в подарок, в которой нас с ним дядя Ваня сфотографировал и это фото до сего времени сохранилось.

Финская война его сильно изменила, лицо от морозов было обожженным и загорелым, кулаки рук от лыжных палок были толще обычных.

Из рассказов Миши о войне с белофинами было ясно, что Советский Союз вел более гуманную политику с раненными пленными финами, которые часто были более агрессивны по отношению к нашим солдатам. Так, например, Миша вспоминал, что когда раненный фин лежал на снегу и увидел проезжавшего на лыжах Михаила, то бросил финку, чтобы убить Мишу, но промахнулся. Тогда Миша подъехал к фину и пригрозил ему тоже финкой. Это увидел командир роты и доложил политруку, который строго предупредил Михаила о недопустимости подобных действий с раненным противником.

Война с Финляндией в зимний очень морозный период 1939-1940 гг. была тяжелой. К марту 1940 года финское правительство осознало, что никакой реальной военной помощи, кроме добровольцев и оружия, Финляндия от союзников не получит. После прорыва «линии Маннергейма» Финляндия заведомо была не в состоянии сдержать наступление Красной Армии. Встала реальная угроза полного захвата страны, за которым последовало бы либо присоединение к СССР, либо смена правительства на просоветское. Поэтому финское правительство обратилось к Советскому Союзу с предложением начать мирные переговоры. 12 марта мирный договор с Финляндией был заключён.

Все официально объявленные территориальные претензии, выдвинутые СССР к Финляндии для обеспечения безопасности Ленинграда и Мурманска, были удовлетворены. Советский Союз получил полный контроль над акваторией Ладожского озера, что имело чрезвычайное значение в период обороны и прорыва блокады Ленинграда.

Михаил в войне с Финляндией получил большой опыт ведения боевых действий. После отпуска он продолжил учебу в военно-морском училище, но его не закончил, началась Великая Отечественная война. Из курсантов создали отряды морской пехоты и отправили в военные части, которые участвовали в обороне сначала порта в г. Либаве, потом г. Таллина.

О героических делах отряда курсантов хорошо написано в военных мемуарах Ю.А. Пантелеева, где описывается один из эпизодов героической борьбы курсанта комсомольца Ломако – «он лежал у пулемета и вел огонь по наступающей вражеской пехоте».

Несколько раз фашисты поднимались в атаку и каждый раз откатывались. Тогда они пошли на хитрость. Несколько гитлеровцев поползли в обход, чтобы незаметно подкрасться к окопу. Ломако Михаил сделал вид, будто их не замечает, подпустил совсем близко и в решительный момент бросил связку гранат. Ни один из гитлеровцев не поднялся.

Остальные курсанты дрались также умело и самоотверженно. Их оставалось немного, но они сдерживали натиск целого полка фашистов. Потом отдельную бригаду морской пехоты курсантов передали Ленинградскому фронту, где Михаил в звании сержанта воевал до конца войны.

Михаил Варфоломеевич Ломако. 1945 г.

Михаил Ломако (справа) с фронтовыми друзьями, 1945 г.

Всю отечественную войну Михаил воевал на Ленинградском фронте в составе морской пехоты, защищал Ленинград вплоть до полного снятия Блокады 27 января 1944 года. Был трижды ранен. В справках о ранениях Михаила, указывается, что в боях за Советскую Родину, сержант отдельной разведроты 5-стрелковой бригады Ломако Михаил Варфоломеевич: 22.12.1942 был ранен в живот, 18.02.1944 – в левое предплечье, а с 14 февраля по 13 марта 1945 г. находился на излечении в госпитале в/ч 57821, по поводу осколочного ранения.

В честь 40-летия прорыва Блокады в 1984 году его пригласили в Ленинград, где он рассказывал как это было на Ораниенбаумском плацдарме под Ленинградом, который был отрезан от основных советских сил и сыграл значительную роль в обороне Ленинграда. За участие в обороне Ленинграда Михаил был награжден Орденом Отечественной войны II степени. После войны через 2 года он демобилизовался и вернулся женатым в село Шумарово.

Михаил Варфоломеевич с женой Александрой, ок. 1949 г.

Мглинский горком и горисполком назначили его директором Мглинского райпищекомбината, где проработал до июня 1950 г. и был уволен по его собственной инициативе, в связи с отъездом на строительство газопровода Курастрой, откуда в 1953 году переехал в Днепропетровск, на родину жены, где всё время работал на разных должностях по строительству промышленных объектов и жилых домов до 1974 г. С 1974 до 1976 г. работал на строительстве гидролизного завода города Ивдель Свердловской области до ухода на пенсию.

Он был очень весёлый, общительный, рискованный, решительный человек и хороший семьянин. В Приднепровске построил уютный дом, создал большую семью – 4 дочери, внуки и правнуки, всего 15 человек. Однако большие неприятности на работе и смерть жены, подорвали его здоровье. Михаил умер 4 октября 2006 г., в возрасте 86-и лет. Похоронен на кладбище г. Приднепровска возле жены Александры. Жизнь свою прожил очень сложно, много было всяких потрясений и в военное, и в мирное время, но это отдельное повествование...

 

Партизан и фронтовик – мой дядя Ломако Иван Демидович

Брат моего отца, Иван, был самым младшим сыном Демида и его жены Домны. Добрый, целеустремленный и умный Иван, трудолюбивый, как и его отец Демид, был любим всеми.

На фото дядя Ваня, ок. 1950 г.

Он всегда по всем вопросам, с которыми к нему обращались, оказывал помощь и давал хорошие советы, выручал из любой беды и трудностей жизни. Поэтому у него было много друзей, все к нему тянулись, относились с добротой и теплотой. Его олицетворяющая личность и душевность, похожая на мать Домну, с прожитыми годами все ярче вспоминается в каждом случае общения с ним.

В тяжелейших условиях жизни ему удавалось добросовестно выполнять в своей семье свой долг мужа и отца.

Он очень любил свою жену Анастасию, у которой от мигрени болела голова, поэтому он часто менял местожительство, с выездом в южные места, чтобы ей жилось легче. Но это не помогало, и они возвращались обратно.

Также дядя Иван уважительно и добросовестно относился к нам, своим племянникам, которых считал, как своих детей, и в любое время оказывал помощь и выручал из любой беды. Особенно по-отцовски оказывал большое внимание и проявлял попечительство в момент отсутствия моего отца (его брата) Варфоломея, который был на фронте и в период оккупации немцами села Шумарово с августа 1941 г. по сентябрь 1943 г. Систематически следил за моими поступками и действиями, которые могли привести к неприятностям.

Вот несколько эпизодов, в которых Иван оказал мне помощь и выручил из беды и сложных обстоятельств.

В начале Великой Отечественной войны уже в августе 1941 года немецкие оккупанты на мотоциклах и автомашинах ворвались прямо к нам во двор на Ломаковке и начали устанавливать свои новые порядки в нашем доме. Выгнали нас из дома в сарай, подвал и погреб, перебили кур, застрелили поросенка и потащили на костер в саду, где организовали кухню, а перед ней открытый туалет в виде канавы с доской. В доме разместили штаб, над окнами установили ящик с почтовыми голубями, которых брали с собой во время частых выездов, в близлежащие поселки. Как стало известно потом выезды эти были связаны с поиском мест нахождения партизан и проведения карательных действий в Филоновке, Киптях и др. населенных пунктах около с. Шумарово.

Однажды я заметил, что несколько немцев быстро собрались и уехали на автомашине, которая была во дворе. А ящик, где были голуби, оказался пустой. К вечеру один голубь с перевязанной ногой прилетел в клетку, я его длинным прутом пугнул и он вылетел из клетки куда-то. При возвращении на грязной автомашине, возбужденные немцы, увидев меня, тыча пистолетом мне в висок и в клетку с криком «партизан - партизан» стали запугивать меня. Мать побежала к дяде Ване, а тот к соседу Филиппу и они смогли меня защитить.

 Этот случай немцы оставили, но пригрозили мне пистолетом. В этот же день полицаи забрали у нас корову и велосипед отца. Трудно пришлось нам жить без молока. Об этом случае стало известно Мглинскому партизанскому отряду от дяди Вани и через несколько дней этот полицейский, когда он ехал на велосипеде из Шумарово во Мглин, на «половиннике» был застрелен партизанами («половинник» - это половина пути от Шумарово до Мглина).

А нашу корову отобрали у семьи полицейского после освобождения села Шумарово от немецких оккупантов по просьбе матери и по приказу командира воинской части Красной Армии. Ей выдали письменное распоряжение – конфисковать незаконно присвоенную корову и срочно передать владельцу Ломако Матрене Николаевне. Она с этим распоряжением пошла и привела корову на п. Шутиловка, где мы после войны жили. Так как дом, все имущество и «нетель», которую мы растили вместо коровы, все сгорело при отступлении немецких захватчиков. Жалко было телочку, которую спрятала мать, чтобы оккупанты «не сожрали, но они все равно живьем сожгли её».

Второй очень серьёзный случай был осенью 1941 года, когда на огородах Дубровки все жители Ломаковки убирали картошку. Я вместе с друзьями Иваном Дюндиком и с его братом Мишкой, по прозвищу Корж, собирали сухую ботву и жгли в старых ямах от бывших сажалок для пеньки.

Вместе с ботвой мы нашли какой-то пакет с гильзами, завернутый в тряпку, но когда мы бросили все в костер и отбежали, то прогримел сильный взрыв, в результате стекла в домах Ломаковки сильно задрожали и чуть не повылетали. Немецкие патрули нас сразу поймали и потащили в их патрульный стан, расположенный в доме недалеко от магазина на площади в центре села Шумарово.

Сначала нас посадили в бывший свинарник, откуда трое моих друзей вылезли через открытые завалины, а я не успел. И меня вывели во двор и начали допрашивать с переводчиком: «где взяли взрывчатку?», «кому сигнализировали?», кричали – «партизан- партизан». Я отнекивался, повторял – не знаю, как она попала в яму, в которой жгли костер.

Тогда на шею набросили веревку и сильно затягивали пока я не упал, подняли и опять допрос. Но помогла мать, она успела сбегать к дяде Ване, тот составил список подписей соседей с хорошей характеристикой о моей невиновности, а также помог пожилой хозяин дома – друг моего отца, который взял список у матери и передал немецкому переводчику и меня выпустили под поручительство матери.

Впоследствии мы узнали, что эта взрывчатка предназначалась для подрыва немецкого штаба, размещенного в нашем доме. Однако после беседы командира партизанского отряда Чуприка Павла Терентьевича с матерью в доме дяди Вани, они пожалели нас и взрывчатку спрятали на огороде, которая случайно и попала к нам.

Немецкие фашисты очень боялись партизан, поэтому они держались за простое гражданское население, которое во время войны состояло в основном из женщин и детей, и они их запугивали и обижали, но оставляли их в качестве защиты от партизан.

 Местное население находилось в нищете и голоде. Старались вырастить что-нибудь на огороде вручную, так как у нас не было ни лошади, ни коровы, чтобы пахать землю плугом, чтобы выращивать зерновые и картофель.

Вся надежда у нас была на подрастающего жеребенка, который перед началом войны нам достался после угона колхозных лошадей, коров и всех животных по распоряжению Военполита еще до оккупации немцами.

Жеребенок был светло-серой масти с лысиной на лбу, поэтому мы назвали его «Лысый». Ему уже было около года. Я в основном его растил и ухаживал, пас его и обучал. А потом он стал нам хорошим помощником в хозяйстве. Сначала борону таскал, потом плуг, а потом телегу. В результате мы вырастили хорошего рысака светло-серой масти, который был быстрый для верховой езды и сильный для работы и пахоты земли под зерновые посевы и картофель.

В два года Лысый стал рослый, резвый (как на фото) и послушный. Стоит только похлопать ему по шее, он опустит её и забросит тебя на холку, ждет быстрой езды.

Его судьбой жизнь распорядилась по-своему. Шёл 1943 год, август месяц. Наши войска теснили немцев с оккупированных территорий, уже приближались к Орлу. Дядя Ваня в первых числах (примерно седьмого) сентября 1943 года распорядился мне взять Лысого и срочно добираться до Поповки, а матери с Улей уйти из дома к сестре Домне и Герасиму Лосевым на поселок Шутиловка.

В Поповке, где располагался отряд мглинских партизан, мы были недолго. Уже дней через десять мы встречали наших освободителей – конных, пеших и танковых дивизий 3-й Армии Брянского фронта.

После короткого митинга и расстрела предателя за измену Родины, дядя Ваня подвел ко мне командира с хромой лошадью и разбитой от седла холкой, который обратился с просьбой ко мне: «Сынок, давай обменяем наших лошадей, моя уже не годится к строевой». Дядя Ваня поддержал обмен. Я со слезами передал свой ценный подарок судьбы, Лысого, и взял хромую лошадку для работы дома.

Когда на моего Лысого положили седло, новый хозяин быстро вскочил в него, Лысый поднял его до небес с передними копытами. У меня из глаз полились слезы от жалости и радости за мой вклад в Победу. А дядя Ваня простился со мной, быстро забрался на броню танка и все двинулись на освобождение от немцев села Шумарово и г. Мглина. (21-22 сентября 1943 г).

Я горжусь тем, что на моем рысаке освобождали село Шумарово, Мглин и Унечу. Позже я узнал, что после освобождения Унечи конь был оставлен его командиром на хлебозаводе. А после Победы примерно в 1946 году, будучи на станции Унеча, я увидел запряжённую в телегу с хлебной будкой лошадь, привязанную к забору, похожую на моего Лысого. Я подошел, начал гладить его по лысине и повторять «Лысый-Лысый». Я заметил, что он оживился, по-видимому вспомнил меня и у него покатилась слеза из глаз. А вы говорите, что лошади не плачут. Оказывается и животные плачут. Подошел ездовой, я спросил его: «Где вы взяли эту лошадь?» Он ответил, что её оставили солдаты после освобождения Унечи от немцев.

Вот такая судьба была моего Лысого, его вклад и наш труд с дядей Ваней в Победу на оккупированной немцами территории.

Как заведующий производством Мглинского лесозавода мой дядя, Иван Демидович, был оставлен на производстве и поэтому в начале войны не был призван в ряды Красной армии, а после оккупации стал подпольным связным в с. Шумарово, сообщая партизанам необходимые сведения.

За время оккупации наших городов, Иван Демидович видел много жертв мирных жителей от зверского обращения с русским и еврейским народом. Так, ему очень запомнились жертвы на Брянщине в г. Мглине, где был установлен оккупантами жесточайший режим, который они называли «Новый порядок». Согласно этого режима, в городе не должно было оставаться еврейского населения, которое воспринималось как «недочеловеки» и подлежало уничтожению. Так 2 марта 1942 года фашистские бандиты СС и СА заранее подготовили ямы и расстреляли более 500 человек мирных жителей, не щадя ни женщин, ни детей. На месте их расстрела сейчас установлен памятник на братской могиле.

Да и к русскому населению немцы относились не менее жестоко. По приказу рейхсминистра восточных оккупированных территорий Альфреда Розенберга, на занятых немцами территориях совершались военные преступления, производились массовые расстрелы, многих жителей угоняли в Германию для тяжелых и принудительных работ. Немцев поддерживали и помогали гнусные предатели, полицаи и некоторые неблагонадежные жители страны. Такие были и в селе Шумарово, в городе Мглине и других населенных пунктах Брянской области.

С приходом оккупантов в селе Шумарово был учрежден полицейский стан из предателей, во главе которых стоял староста Лосев Филипп. За надругательства над людьми и за измену Родины в декабре 1941 года староста Лосев Филипп был расстрелян в своем доме партизанами из Мглинского партизанского отряда, во главе которого стоял политрук Чуприк Павел Терентьевич, бывший председатель Шумаровского сельсовета.

В операции по ликвидации Филиппа партизанами принимал участие и мой дядя Ломако Иван Демидович. Тогда немцы арестовали в качестве заложников несколько активистов и молодую учительницу-комсомолку Ульяну Ивановну Маюрову. В список из 10 заложников был включен и мой дядя Иван, но ему удалось избежать ареста и скрыться у родственников в д. Филоновка. После истязаний и надругательств девять человек заложников раздели до белья и в лютый 40 градусный мороз привели на площадь к магазину, в центре села. Одному из заложников по пути удалось бежать, а ставшихся восемь человек сначала положили на землю, а потом расстреляли разрывными пулями из пулемета.

После освобождения 22 сентября 1943 года села Шумарово от оккупантов, Ломако Иван Демидович был зачислен в ряды Красной Армией армии и вместе с войсками 121 дивизии им. А.В. Суворова дошел до Берлина.

За время войны за проявленную смелость и героизм Иван Демидович был награжден рядом медалей и орденов. Так, во время обороны г. Луцк Волынской области 14 февраля 1944 г. ездовой комендантского взвода Ломако Иван, благодаря своей смелости и решительности, эвакуировал штабные документы и доставил их к месту новой дислокации полка. В результате, за проявленную смелость Иван Демидович был награжден медалью «За боевые заслуги».

На фото в центре дядя Ваня – командир роты автоматчиков Смерш, 1945 г.

Ломако Иван Демидович в Германии, 1945 г.

Ездовым дядя оставался фактически до конца 1944 г., а затем был назначен командиром отделения роты автоматчиков военной контрразведки Смерш (Смерть шпионам).

Участвуя в очень опасных операциях Смерша, по прочёсыванию освобожденных территорий и населенных пунктов с целью выявления любых подозрительных лиц, ефрейтор Ломако получил свою вторую награду, медаль «За отвагу».

При столкновении с мелкими группами противника Ломако огнем из своего автомата уничтожил 6 немецких захватчиков, а 9 обезоружил и взял в плен, чем способствовал выполнению поставленных боевых задач стрелковым подразделениям. За проявленное в этот период мужество и отвагу он был 30 марта 1945 г. награжден орденом «Красной Звезды».

Сразу после окончания войны Иван Демидович был награжден еще двумя медалями – «За освобождение Праги» и ««За победу над Германией». Медалью «За освобождение Праги» награждались офицерский и рядовой состав Красной Армии непосредственно участвовавших в период с 3 по 9 мая 1945 года в штурмовых боях за освобождение столицы Чехии – Праги.

На обломках гитлеровского рейха русский Иван-патриот, потомок казака Демида, гордо стоит с автоматом на груди, торжествуя Победу.

 

 

Трудовой подвиг тыла и восстановление страны после Победы

Они, отец и брат, и другие фронтовики, несмотря на все трудности войны, множество ранений, в тяжелых условиях войны победили и изгнали с нашей Родины злейшего врага – гитлеровскую Германию. Некоторые из них вернулись домой живыми, а многие остались на полях сражений. Поэтому мы, дети войны и братья победителей с гордостью отмечаем 75-ю годовщину Победы в Великой Отечественной войне и 76-ю годовщину прорыва Блокады Ленинграда.

Эта Победа далась нелегко, не только фронтовикам, но и тыловикам. Особенно большую роль и тяжесть жизни на оккупированной территории несли жены и матери фронтовиков и все население Советского Союза в период Отечественной войны. Они сохраняли очаг, как могли, берегли детей, они являлись главной силой и верой, ведущей к всеобщей Победе. Все они были в основном с детьми и, при этом, рабочей силой в тылу, на заводах, которые обеспечивали нашу армию всем необходимым: вооружением, снаряжением, одеждой и питанием.

Роль женщин огромна не только в Победе в Великой Отечественной войне, но и в восстановлении всего народного хозяйства после войны. У многих женщин не вернулись с войны мужья и сыновья, которые погибли на фронте и все тяготы по восстановлению разрушенного хозяйства легли на их плечи. А память о погибших останется в сердцах народа вечной и бесконечной.

Сейчас в каждом регионе России издаются народные книги, содержащие письма, присланные домой с фронта. Одна из таких книг «Голоса из бессмертия» была издана в г. Тула в 2005 году к 60-летию Победы Советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г. На презентации книги Почетная грамота Управления г. Тулы была вручена моей внучке студентке Тульского государственного университета специальности «Дизайн» Гуровой Светлане за разработку дизайна обложки книги «Голоса из бессмертия». Сейчас готовится вторая книга к 75-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне.

В письмах с фронта, которые передают родственники погибших, описана их фронтовая жизнь, патриотизм и вера в победу. Эти письма из бессмертия стали сейчас как воспоминания, завещания и обращения к молодым, к своим детям, внукам и правнукам, чтобы они любили и самоотверженно защищали интересы своего Отечества, родных и близких, активно боролись со злом и несправедливостью, хамством и предательством на любом уровне.

Россию фашистам не удалось уничтожить, так как дух ее граждан был выше губительной идеологии фанатизма. А за совершенные военные преступления гитлеровских головорезов Международный военный трибунал в октябре 1946 года приговорил 12 бывших руководителей Гитлеровской Германии к смертной казни через повешение, в том числе рейхсминистра по оккупированным территориям А. Розенберга.

Одержать такую победу над фашизмом в войне, фактически, со всей Европой мог только весь народ вместе главнокомандующим и главой государства И.В. Сталиным. В предвоенный период, когда Советский Союз сильно отставал в военном и техническом перевооружении от передовых стран, он сумел привлечь многие военные ресурсы, оборудование и технологии из США и Германии в обмен на поставку им фуражного зерна, древесины, железной руды и нефти и вооружить танковые и авиационные полки новой техникой, которую в тяжелейших условиях создавали на заводах Советского тыла. Именно в глубоком тылу, на Урале и в Сибири, мы создали кузницу Победы в виде тысяч промышленных предприятий, которые были перебазированы из прифронтовых и еще не оккупированных районов страны, где в предельно короткие сроки налаживалось производство военной техники и производилась поставка ее на фронт.

Огромная работа по эвакуации заводов осуществлялась под руководством Председателя Совета Министров А.Н. Косыгина. Он оказывал практическую помощь директорам заводов по обеспечению материальными и трудовыми ресурсами, вплоть до разрешения применять детский и женский труд по изготовлению военной техники и снаряжения, о чем я узнал из рассказов бывших начальников цехов и главных инженеров военных заводов такими как Бондарь Виктор Степановича, Васильева Михаил Михайловича и других, с которыми я встречался в мирное время после войны, работая в Тульском научно-исследовательском технологическом институте начальником отдела комплексной системы управления качества работ и научной организации труда.

В 70-е – 80-е годы прошлого века за десять лет мне пришлось объездить около 40 заводов, расположенных в Амурске, Комсомольске на Амуре, Нижнем Тагиле, Златоусте, Перьми, Березниках, Челябинске, Новосибирске, Кемерово, Орске, Невьянске, Кирове, Донецке и других, где проводил анализ хозяйственной деятельности и внедрял свои разработки по хозяйственному расчету и комплексной системе управления качеством работ научной организации труда с проведением практических совещаний с коллективами заводов.

Ломако Григорий проводит совещание на машиностроительном заводе г. Донецка. Стоит главный инженер завода, справа сидит Ломако Григорий

С начала 70-х годов я работал по направлению Министерства оборонной отрасли заместителем директора по коммерческим вопросам на химическом заводе им. Г.И. Петровского в Луганской области на Украине. Во время войны завод был эвакуирован на Урал, где был директором Порохового завода А.Г. Бидинский. Когда завод еще полностью не обустроился на новом месте, ему позвонил И.В. Сталин и сказал, что «от людей завода сейчас в значительной степени зависит судьба большой стратегической операции на фронте, даю вам три месяца на освоение завода и выдачи продукции фронту».

И чудо свершилось, задание было выполнено за 2,5 месяца. Это был подвиг, и страна оценила его. Свыше 1000 человек были награждены орденами и медалями, в том числе и Васильев М.М. главный инженер завода им. Г.И. Петровского, с которым я работал 5 лет. Многие специалисты после окончания войны вернулись на заводы, которые были во время войны эвакуированы на Урал и в Сибирь. Подвиг тружеников тыла в годы Великой Отечественной войны был высоко оценен правительством СССР, которое отметило, что такого подвига еще не знала история.

Самоотверженный труд мужественных работников заводов тыла явился кузницей Победы над врагом, руководимый коммунистической партией Советского Союза, которая была направляющей силой в Победе над врагом и сохранила жизнь сотням тысяч советских граждан.

За доблестный и самоотверженный труд в период Великой Отечественной войны Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1945 года все участники тыла были награждены медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг», где в числе награжденных - Ломако Григорий Варфоломеевич.

Мой труд, как в годы Великой Отечественной войны, так и в мирное время был высоко оценен. В 1987 году я был награжден медалью Ветеран труда, а в 2020 году юбилейной медалью «75 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг».

 

Источники и литература

1. Вторая мировая. Война, разрушившая старый мир/под ред. Д. Кручинина – ООО ИД Пресс-курьер, - Золотая серия Загадки истории. - №10 - С. Петербург, 2015, С.151-154.
2. Кузница победы. Подвиг тыла в годы Великой Отечественной войны. Москва. Политиздат - 1974 год.
3. Голоса из бессмертия (посвящается 60-летию победы Советского народа в Великой Отечественной войне 1941-45 гг /под. ред. Н.К. Дружинина - Из-во «Тула», 2005.
4. Евгений Ломако. Эпизоды войны в жизни рядового представителя поколений победителей. [Электронный ресурс] – режим доступа: http://www.mglin-krai.ru/k-dnyu-pobedy/376-epizody-vojny-v-zhizni-ryadovogo-predstavitelya-pokoleniya-pobeditelej-polnaya-versiya
5.  Пантелеев Ю. А. Полвека на флоте/ гл. 2. Балтика в огне. Готовность номер один — М.: Воениздат, 1974. Военные мемуары. — 319 стр.- [Электронный ресурс] — Режим доступа:  http://militera.lib.ru/memo/russian/panteleev_ua2/02.html