. 33

Древний Мглин

Дохристианское городище около Мглина

В IХ-X вв. земли, которые затем вошли в состав Мглинского края, на юге и севере были заселены радимичами, контролировавшими междуречье Ипути и Судости.

Земля радимичей окончательно вошла в состав Древней Руси в 984 г. в результате похода воеводы Волчьего Хвоста киевского князя Владимира. Однако после смерти Владимира (1015) вспыхнула усобица между его сыновьями Ярославом Мудрым и Мстиславом, которая в 1024 привела к фактическому расколу Древней Руси на две части – Левобережье Днепра вместе с землей радимичей попало в сферу влияния Чернигова, в котором сидел Мстислав Владимирович, а Правобережье вместе с Киевом и остальными землями осталось за Ярославом. В таком состоянии Древняя Русь оставалась до смерти Мстислава в 1036 г., когда она была снова объединена Ярославом Мудрым.

Однако земли радимичей и после этого оставались под влиянием Чернигова. С целью повышения в Древней Руси стабильности Великие киевские князья предпринимали усилия по огосударствлению радимичей путем замены суверенитета местных князей на суверенитет Рюриковичей, упорядочения полюдья и постепенного продвижение христианства в глубь языческой земли радимичей.

В это время, судя по письменным источникам, в XII-XIII вв. на всех восточнославянских землях действовала единая система государственного управления: старшие города (центры округов) - пригороды - волости.

Причем начало формирования нижних звеньев этой системы происходило путем концентрации некоторой группы открытых поселений вокруг укрепленного центра в виде феодального города, крепости или замка. Именно в подобных центрах шла концентрация и перераспределение продукции округа, сбор дани, проникновение в округ оружия и т. д. Появление древних городов (городищ) связано также с развитием скотоводства, укреплением отцовского рода, усилением межродовых столкновений. Эти небольшие крепости защищали имущество рода от нападения врагов.

В таких центрах концентрировалась власть над округой, и именно там начинается строительство защитных сооружений, которые сегодня известны как городища роменской культуры, датируемой IX-X вв. нашей эры и называемой так по городу Ромны (Сумская область Украины), где она впервые была исследована археологом И. И. Ляпушкиным.

Укрепления этих городищ были мощными и достаточно сложными — один-три ряда рвов и валов, деревянные стены по всему периметру и расположены на неприступных утесах по берегам рек, иногда их искусственно окружали водой. Мощные валы сохранившихся до наших дней древних городищ и сейчас производят большое впечатление. Над валами возводились деревянные стены и башни, а внутри церкви-донжоны.

Общий вид восточнославянского городища

Материально культура этого времени представлена остатками городищ и селищ, состоящих из землянок. В среднем население городища составляло около 150 человек. Они жили в землянках, которых насчитывается до 25 в одном городище. В средней части городища располагался общий загон для скота. Керамика представлена высокими лепными горшками-кувшинами и низкими мисками. Могильники представляют собой курганы с элементами трупосожжения. Имелось развитое кузнечное ремесло. Основное занятие населения — земледелие (просо, рожь, пшеница).

В интересующем нас регионе к таким укрепленным памятникам роменской культуры IX –X вв. относятся городиша около Мглина, деревни Лопазна, Нового Дрокова и др.

Городище роменской культуры около Мглина расположено на расстоянии в 1 км к югу от современного города, на берегу р. Судынки, и имеет размеры площадки 61 × 43 м. С напольной стороны оно укреплено оврагом глубиной до 3 м. Культурный слой на памятнике имеет мощность до 0,8 м, в нем встречается юхновская и роменская керамика.

Юхновская культура – это археологическая культура раннего железного века (1-е тыс. до н. э.) в бассейне Десны и верхней Оки. Название культуры связано с городищем деревни Юхново, близ г. Новгород-Северский. В таких городищах, расположенных по берегам рек, обнаруживаются наземные жилища с глинобитными печами, грунтовые погребения, зерновые ямы. Встречается керамика, глиняные грузила и пряслица, железные ножи и наконечники стрел, изделия из кости, бронзовые украшения.

Городище около Мглина. Фото Виталия Черенцова, 2010 г.

В ходе раскопок в Городище обнаружен маломощный слой юхновской культуры и небольшое количество черепков из глиняной посуды юхновцев. Вероятно, через несколько столетий они ушли отсюда, поселились где-то вблизи и, возможно, пользовались своим укреплением в Городище как святилищем.

Семен Андронович Гатцук

Городище около Мглина известно с 1879 года. В 1906 году его обследовал Семен Андронович Гатцук, народный учитель школы с. Старые Чешуйки Мглинского уезда, а через два года - Д.Я. Самоквасов. Семен Андронович активно изучал историю родного края, проводил раскопки, собирал материалы по истории, этнографии, архитектуре, то есть представлял «классический тип краеведа-универсала».

В советский период городище исследовали Ф.М. Заверняев и В.И. Кулаков. Расположено городище на мысу правобережной террасы Судынки. Площадка почти прямоугольная. С напольной стороны ров глубиной три метра. Высота над уровнем реки пятнадцать метров. Почти по всему контуру площадки проходят вал и ров кладбища XIX века. Он поврежден могилами. Археологами были собраны обломки керамики юхновской и роменской культур. 

Недалеко от мглинского городища расположены еще несколько укрепленных памятника IX-X вв. – два около д. Лопазна и одно около Нового Дрокова. Эти немногие укрепленные поселения отражают проникновение нового населения на Поипутье и Посожье и первоначально, вероятно, являлись опорными пунктами колонизации, из которых шло освоение прилегающего к ним округа.

Так как на территории Мглинского городища археологами были обнаружены объекты, которые в основном датируются IX-X вв., то это означает, что ранее здесь существовало древнее языческое поседение радимичей, которое разные историки связывают с различными летописными городами, такими как Зартый (Зарытый), Заруб, Зарой. Детальный анализ возможности отождествления этих летописных городов и г. Мглина мы дадим ниже. Здесь же только отметим, что при археологических исследованиях Городища около Мглина следов домонгольского поселения в Городище не обнаружено, то ли потому, что было заложено мало шурфов, то ли потому, что никакого раннеславянского укрепленного поселения в Городище не было.

Вполне возможно, что в городище было лишь языческое святилище, но недостаток археологических исследований, выполненных на данной местности, не позволяет говорить об этом с необходимой степенью уверенности – древнее городище около Мглина, по-прежнему, крепко хранит свои тайны.

Археологические исследования городища Воздвиженская гора

В XI в. в Мглине вместо укрепленного поселения роменского времени начинает формироваться новый укрепленный центр в урочище Воздвиженская гора, на мысе правого берега р. Судынка.

Формирование нового центра рядом с укрепленным центром более раннего времени, вероятно, отражает борьбу новой власти со старой племенной верхушкой в процессе колонизации земель в окрестностях современного Мглина.

Вероятно, что для поддержки православной церкви в процессе распространения христианства, а также для защиты южных границ своего княжества смоленский князь Ростислав Мстиславич в XII в. основал на Воздвиженской горе, находящейся недалеко от языческого городища, более укрепленный центр южных рубежей своего княжества, который и получил впоследствии название Мглин.

Федор Михайлович Заверняев

Городище Воздвиженская гора впервые было выявлено и обследовано в 1974 г. Ф.М.Заверняевым. Оно занимает обрывистый мыс правого коренного берега р. Судынка (левый приток р. Воронусы) в центральной части г. Мглина. Высота мыса достигает 16 м от уровня речной поймы, ограничивающей его с запада. С севера и юга мыс окружают балки, по которым в настоящее время расположены улицы Ворошилова (северная балка) и Пролетарская (южная балка).

Площадка городища состоит из двух частей, расположенных по линии запад-восток. Западная, занимающая оконечность мыса, - округлая. Ее размеры 55x50 м.По сведениям Ф.М.Заверняева, толщина культурного слоя западной площадки достигает 3 м и содержит следы раннего железного века (1 т.л. до н.э.), древнерусского и позднесредневекового времени.

Восточная -трапециевидной формы с размерами 90-110x70 м. Части городища в древности были разделены рвом, от которого сохранились следы в южной части мыса. С напольной стороны восточная площадка тоже защищалась рвом, следы которого заметны с севера и с юга городища, а также валом, следы которого зафиксировал в свое время Ф.М.Заверняев.

Поверхность памятника ровная, слабо покатая к западной оконечности мыса с незначительным понижением в месте бывшего рва, разделявшего площадки городища.

План-схема Воздвиженской горы, по материалам архива В. Н. Городкова

Толщина культурного слоя восточной части памятника, поврежденного при строительстве не существующего ныне храма и могилами бывшего при нем кладбища, не превышает 2 м. и содержит останки тех же хронологических периодов, что и в западной части.

Ф.М.Заверняев на Воздвиженской горе обнаружил мощный слой юхновской культуры, указывающий, что юхновцы жили здесь много веков в 1 тысячелетии до нашей эры и, возможно, в первом веке, новой эры. Несколько позднее, в XII—XIII веках, жили уже не юхновцы, а наиболее ранние земляки мглинчан восточнославянского происхождения – радимичи.

Во всех шурфах были обнаружены обломки глиняной посуды, которой пользовались славяне в XII—XIII веках, а несколько обломков оказались от посуды XI века. Кроме того, в одном из шурфов найдены браслеты, небольшой нож и пряслице из розового шифера – предметы материальной культуры восточных славян XII—XIII веков. Следовательно, Мглин возник не позднее XII века и не в Городище, а в районе Воздвиженской горы.

Воздвиженская гора

В июле-августе 2002 г. одним из отрядов Брянской археологической древнерусской экспедиции проводилось локальное исследование городища Воздвиженская гора, расположенного в центральной части современного города. Главной целью работ являлось определение стратиграфической структуры культурного слоя и возможное уточнение времени заселения данной территории. Для этого и был заложен разведочный шурф площадью 16 м2.

Археологические раскопки 2002 г. дали интересный и разнообразный научный материал.  Раскоп был заложен, рядом со школьной спортивной площадкой. В непосредственной близость от несуществующего ныне рва, разделявшего когда-то две части городища - детинец и окольный город, с его восточной, т.е. городской, стороны.

Центр г. Мглина. Слева внизу спортивная площадка школы № 1

Несмотря на малую площадь раскопа был обнаружен многочисленный и разнообразный материал, включавший в себя много фрагментов керамики, кованных гвоздей и кусочков позднесредневекового, в основном оконного, стекла.

Самыми древними свидетельствами существования поселения на Воздвиженской горе в 2002 г. стали находки, относящиеся к роменской археологической культуре славян VIII-X вв. Это были фрагменты лепной посуды, подправленные на гончарном круге.

Самые ранние находки древнерусского времени датируются не позднее первой трети ХШ в. Это, в частности, 35 фрагментов стеклянных браслетов и 5 шиферных пряслиц. Предполагая их привозной характер из Киевской земли, где подобное производство прекратилось после монгольского погрома в 1240 г., можно сделать вывод о бытовании на Воздвиженской горе окольного города древнерусского поселения как минимум уже в начале XIII в.

В месте же его примыкания к детинцу, который скорей всего появился еще раньше, находилась, как представляется, застройка привилегированных слоев общества. Об этом свидетельствует богатый материал древнерусского времени, найденный в раскопе. Так, были обнаружены фрагменты браслетов различных цветов, включая такой редкий, как красный, составляющий всего лишь 0,07% от общего числа подобных находок.

Стеклянные браслеты с Воздвиженской горы

Размеры находок, за исключением двух фрагментов, позволяют определить их внутренний диаметр. В большинстве случаев он колеблется в пределах 5-6 см, что соответствует наиболее встречаемому размеру среди подобной категории находок в других древнерусских городах.

Самым распространенным типом в данной коллекции являются гладкие браслеты. Их встречено 15 штук пяти основных цветов: зеленого, коричневого, фиолетового, желтого и бирюзового. Среди них такая редкая форма, как гладкий двойной браслет, составляющая 0,8% от известных находок.

Следующим по распространенности типом является среднекрученый браслет. Подобных фрагментов обнаружено восемь. Они представлены тоже пятью цветами: коричневым, фиолетовым, бирюзовым, зеленым и красным. Причем, браслеты красной окраски среди древнерусских находок – это большая редкость.

Находки из шурфа городища Воздвиженская гора 2002 г.

1-      пряслице из красно-коричневого шифера;

2-      ключ от навесного замка;

3-      костяная прикладная печать

Во время раскопок был найден и фрагмент ключа от навесного замка, вышедший из употребления уже в середине ХШ в. Что подтверждает, как названную выше дату существования окольного города, так и зажиточность проживающих в непосредственной близости к детинцу жителей. Такую же дату имеет найденная в раскопе зонная ярко-зеленая бусина из прозрачного стекла. Подобные вещи в Древней Руси появляются в начале ХП в., а исчезают уже во второй половине ХШ в.

Самой же ценной находкой на городище Воздвиженская гора можно назвать пряслице с граффити домонгольского времени, не имеющего, насколько известно, аналогов на территории Древней Руси. Оно изготовлено из овручского красно-коричневого шифера. На его боковой поверхности тонким острием процарапан рисунок из вертикальных черточек с ответвлениями, напоминающий детское изображение веточек. Одна из торцевых сторон украшена зигзагообразной замкнутой линией. На другой торцевой стороне сохранилась кириллическая надпись, которая, возможно, читается, как «ОФ-ЛА». Подобных находок на всей территории Древней Руси известно лишь около трех десятков. Как известно, овручские мастерские после монгольского погрома 1240 г. не восстанавливали свое производство. Следовательно, находку можно отнести ко времени не позднее первой трети XIII в.

Детинец же, скорее всего, еще древнее. Скорей всего именно там Ф.М.Заверняев обнаружил находки, отнесенные им к XII и даже XI вв.

Таким образом, мы можем констатировать, что окольный город археологического памятника Воздвиженская гора возник не позднее первой трети ХШ в. Не противоречит этой дате и коллекция керамики, собранная во время раскопок. Детинец же, скорее всего, еще древнее. Возможно, именно там Ф. М. Заверняев обнаружил находки, отнесенные им к XII и даже XI вв.

Храм и православное кладбище XVIIв. на Воздвиженской горе

Из раскопок городища Воздвиженская гора 2002 г. происходит еще одна уникальная находка, которая может относиться к домонгольскому времени. Это костяная прикладная печать, имеющая форму пешки современных шахматных фигур. В головке ее, ныне утраченной, было просверлено отверстие, следы которого сохранились, для подвешивания на веревочку. На нижней плоской поверхности вырезано углубленное изображение человека в короткой одежде, идущего влево с поднятыми для благословления руками с растопыренными пальцами. Непропорционально большая голова фигуры позволяет предположить изображение нимба. Слева на уровне пояса вырезано круглое углубление. Такой сюжет в древней иконографии неизвестен, что затрудняет идентификацию данной фигуры.

Отнести находку к определенному периоду времени сложно из-за отсутствия достоверной стратиграфии на раскопе – слои были нарушены в результате проведения более поздних работ. Поэтому не исключено, что эта находка относится к XV-началу XVI вв., когда на месте раскопа стоял богатый дом. Западная часть разведочного шурфа оказалась внутри контуров этой постройки, от которой сохранились следы деревянной конструкции, поврежденной огнем. Нижние венцы дома были заглублены в почву того времени. Причем, они лежали на подкладках, в роли которых были отмечены камни с уплощенной поверхностью и сработавшиеся каменные круги жерновов.

Внутри помещения был устроен погреб, срубная конструкция которого была опущена в материк на глубину свыше 4 м, что, собственно, и разрушило древнерусский слой с остатками постройки. Внутри погреба находилось огромное количество керамики XV - начала XVI века, глиняные пряслица того же времени, точила, подковы и другие индивидуальные находки.

О высоком социальном положении и достатке владельцев дома говорит, прежде всего, большое количество фрагментов простых и глазурованных изразцов, а также круглых оконных стекол. Оба типа находок присущи исключительно богатым зданиям. Вполне возможно, что это было жилище священника Воздвиженской церкви, известной на этом мысу по плану 1781 года, построенной на месте сгоревшей деревянной церкви. Хозяину такого жилья вполне могла принадлежать и прикладная печать. Филарет в книге «Историко-статистическое описание Черниговской епархии» сообщает, что по ведомости 1767 г. «въ старомъ городку мглинскомъ церковь была Воздвиженiя креста Господня и звоница деревяннiе; в 1761 г. 31 октяб. сгорели».

Пожарная каланча и Воздвиженская церковь Мглина. Фото со стороны ул. Смоленская (Ленина), начало XXв.

Уровень пола в жилых помещениях здания находился, судя по распространению материала, на глубине около 1,5 м от уровня современной поверхности. Ниже него оконные стекла и изразцы найдены только в пределах погреба. Там же, в пределах погреба, сосредоточена и масса керамики XV - XVI вв., мало заметная в смежных квадратах. Дом погиб в огне. После чего место пожарища было засыпано и снивелировано.

К началу XVII века на территорию, занимаемую раскопом, распространилось православное кладбище, связанное, по-видимому, с тем же храмом Воздвижения Креста Господня, в котором мог служить хозяин сгоревшего ранее жилища. После его разрушения прошло несколько десятилетий, так как слой почвы над развалинами нарос около 0,5 м.

Всего на небольшой площади раскопа обнаружено 12 погребений. Из них 5 детских. Фиксируемая глубина могильных ям не превышала 1,5 м. Костяки ориентированы головой к западу, ногами к востоку. Руки сложены на груди. Сохранились следы деревянных гробов. Все погребения безинвентарны.

Погребение на Воздвиженской горе, раскоп 2002 г.

Только в одном погребении на костях грудной клетки обнаружен бронзовый нательный крест с остатками светло-зеленой эмали. Экспертом Брянского областного краеведческого музея И.В.Злотниковой он датирован XVII веком. По этой находке датируется и само существование кладбища на данной территории. Несмотря на большую плотность погребений, захоронения ни разу не нарушали одно другое. Хотя в двух случаях погребения находились строго одно над другим.

Все это свидетельствует о том, что в течение активного функционирования на этом месте кладбища над могилами сохранялись памятники (деревянные кресты), позволявшие избегать разрушения предшествующего погребения. В таком случае, ряд близкорасположенных, но бесспорно разновременных, костяков можно рассматривать, как захоронения близких родственников

Прекращение использования данной территории для захоронений произошло, вероятно, в том же XVII веке. После разрушения могильных холмиков и надмогильных сооружений здесь была сооружена какая-то наземная постройка, которая может быть интерпретирована, как остатки небольшой печи или очага, основание которой было заглублено в почву. Поэтому оно и оказалось даже несколько ниже уровня той поверхности, с которой осуществлялось рытье могил в предшествующее время.

Учитывая полное отсутствие следов стен, можно высказать предположение о временном характере постройки. Дату ее сооружения дают фрагменты керамики XVII - XVIII веков, обнаруженные на дне ямы. Это осколки белоглиняного сосуда «казачьего типа», орнаментированного рисованным узором, выполненным красно-коричневой краской.

Фрагменты керамики этого же времени в большом количестве обнаружены в верхних пластах. Это может свидетельствовать, как о возвращении на территорию бывшего кладбища жилого сектора, так и о существовании здесь жилья кладбищенской или церковной обслуги.

Таким образом, раскопки, выполненные в 2002 г. на Воздвиженской горе, позволяют сделать вывод о бытовании здесь славянского поселка конца X в., на месте которого в первой трети ХШ в. существовала уже застройка знатного населения древнерусского Мглина.

Летописные двойники г. Мглина

Итак, археологические данные и характер местности неопровержимо свидетельствуют, что на территории Воздвиженской горы в XII веке существовала крепость, однако топоним Мглин в летописях этого времени не упоминается. Но возможно он назывался не Мглин, а как-то иначе?

Многие историки пытались найти ответ на этот вопрос в связи с тем, что в тех же летописях говорилось о нескольких городах, локализация которых вызывала значительные трудности. Среди древних городов, кандидатов на их отождествление с современным Мглином, разные историки обычно рассматривали три таких летописных города – Зартый (Зарытый), Заруб, Зарой.

В виду важности получения достоверного решения данной проблемы для истории г. Мглина, мы последовательно рассмотрим доводы, которые выдвигались в защиту той или иной точки зрения.

***

Существовал ли Зартый (Зарытый) в окрестностях г. Мглина?

Одним из распространенных предположений является мнение о том, что на месте ныне существующего г. Мглина в домонгольский период находился г. Зартый или Зарытый. Первым, кто высказал такое предположение был известный российский историк Н. М. Карамзин, авторитет которого оказался настолько высок, что, несмотря на аргументированную критику, эта гипотеза до настоящего времени продолжает оставаться одной из главных в публикациях, посвященных истории г. Мглина.

Что же нам известно о Зартые (Зарытом) из летописных источников?

Н. М. Карамзин пишет, что в 1159 году туровский князь Изяслав Давыдович ходил воевать Путивль и Вырь и приводит следующий текст Киевской летописи: «Выревци ж не пустиша его. Он же вызвратися, иде в Зарытый и ту пребыв, опять възвратися в Вырь».

В Воскресенской летописи под 1160 годом при описании того же похода князя Изяслава Давидовича на Путивль и Вырь сказано: "ходи Изяслав Путивлю на Олга на Святославича и, стоя 3 дни у города и не успев ничтоже, возвратися к Выреви, оттуду бо и пришел бяше; и пришедшу же ему к Выреви, и они затворишася от него и не пустиша его во град; он же оттуду возвратися и иде в Зарыты и ту перебыв опять, возвратися к Выреви".

В Ипатьевской летописи под 1160 годом мы находим, что после нападения Изяслава Давидовича на Чернигов внук Владимира Мономаха Владимир Андреевич двинулся за ним к Вырю "и пришед ко Выреви и пожьже острог около города; в городе бо затворился бяше с княгинею Иван Ростиславич, а сам Изяслав шел бяше в поле. И ту стоявше и шедше к Зарытому, и ту пожегше и много зла створивше, возвратишася усвояси"

Из этих летописных сообщений следует, что Зартый находился в юго-восточной части Северской земли, как и город Вырь. Зная положение последнего (на Вырском городище построено Белополье), можно с некоторою вероятностью определить и местонахождение Зартыя.

Из рассказа о походе Владимира Андреевича видно, что ни Выря, ни Зартыя ему взять не удалось. У первого он сжег только острог (окольный город), а самого города (детинца) не взял, а о втором даже и этого не сказано: очевидно, у Зартыя дело ограничилось лишь разорением его окрестностей, — сожжением сел, избиением и уводом жителей ("и ту пожегше и много зла створившее"). Эта последняя подробность свидетельствует, что Зартый лежал не где-то далеко в степи, а непосредственно за Вырем, в достаточно населенной местности.

На это же указывает и известие летописи под 1160 годом: Изяслав Давыдович из Выря напал на Путивль, не мог его взять, вернулся к Вырю; выревцы его не пустили к себе; тогда Изяслав "оттуду возвратим и иде в Зарыты", т.е. от Выря он снова вернулся назад к Путивлю, в район населенных мест.

Достаточно взглянуть на современную карту, чтобы понять, что, во-первых, г. Мглин находится достаточно далеко от описываемых в летописи мест, и что, во-вторых, подобный переход – от Путивля к Вырю, затем возврат в Зарытый (Зартый) и обратно в Вырь – был возможен только если Зартый находился где-то между Вырем и Путивлем, причем в непосредственной близости от Выря.

Действительно, Изяслав Давыович от Выря напал на Путивль, пошел к Вырю и вернулся в Зартый, засел там, переговаривался с жителями Выря, убедил их впустить его и из Зартыя вернулся к ним, — все это возможно на близком расстоянии, при условии, что никто не может этому помешать. Владимир Андреевич, в свою очередь, также осадил Вырь и затем непосредственно напал на Зартый, что тоже возможно только при условии их недальнего соседства – в те времена скорости передвижения значительно отличались от наших.

На современных реконструкциях карт Древней Руси (например, широко используемых историками картах Виктора Темушева) г. Зартый уже отмечен, как расположенный между Путивлем и Вырем (Вырское городище — Белополье). Некоторые историки полагают, что следы Зартыя следует искать в районе с. Николаевка Сумской обл. Украины, вблизи которого действительно существует подходящее городище – оно находится на южном берегу реки Сейма немного выше впадения в него реки Выря (Вира).

Следовательно, в настоящее время нет никаких достаточно убедительных аргументов в пользу гипотезы Карамзина, что летописный Зартый мог находиться в районе расположения нынешнего с Разрытое или Городища около Мглина, удаленного от места описываемых в летописи событий на большое расстояние.

Именно к такому выводу пришли, в частности, и украинский историк П. Голубовский, в своих записках, представленных XII археологическому съезду в Харькове, и Филарет в своей книге «Описание Харьковской епархии, т. III»

***

Где был расположен город Заруба?

В 1125 бывшая Смоленская волость Киевской Руси выделяется в самостоятельное княжество. В Смоленске начинает княжить Ростислав Мстиславич – родоначальник династии смоленских князей. Его княжение в Смоленске (1125-1159) и Киеве (1159-1167) было временем наибольшего расцвета и расширения Смоленского княжества, возрастания его роли в общих восточнославянских делах.

Гранича на юге с Черниговской землей, Смоленск внимательно следил за событиями, происходившими там и ждал удобного момента для того, чтобы оторвать далекие от Чернигова северные земли радимичей. И такой повод быстро случился. В 1127 Всеволод Ольгович Черниговский предпринял усобицу против Ярослава, своего дяди и внука Ярослава Мудрого. За Ярослава вступился Мстислав Владимирович Киевский – отец Ростислава Смоленского. В битве, которая произошла между Мстиславом и Всеволодом, последний был разбит и бежал. Всеволод стал просить мира у Мстислава, однако тот не соглашался. Такое положение продолжалось все лето и зиму. Только после того как в решении этой тяжбы приняла участие церковь, Мстислав согласился на мир. Именно этим сложным положением Всеволода и воспользовался Ростислав Мстиславич, чтобы присоединить к своему княжеству северные земли радимичей.

Таким образом состоялся первый, однако не последний раздел Посожья и земель радимичей между Смоленским и Черниговским княжествами в пользу Смоленска. Схематическое направление границы, установившейся между Черниговом и Смоленском после 1127, помогает восстановить Устав Ростислава Мстиславича 1136 г.

В Уставе Ростислав Мстиславич, стремящийся укрепить православную церковь в своем княжестве, обязал волости Смоленского княжества, выплачивать дань в пользу князя и смоленского епископа. Первые сведения о Зарубе встречаются именно в этом Уставе Ростислава, где Зарубская волость названа среди других волостей, которые платили дань князю: «... Дани 30 гривен, а ис того епископ 3 гривны».

Второй раз Зарубская волость упоминается в связи со смертью киевского князя Ростислава Мстиславича 14 марта 1167 г. "в селе Рогнедине в Заруба». Анализируя происхождение названия Заруба, Л. В. Алексеев предположил, что она отражает территорию, где проходила граница между Черниговской и смоленскими землями в виде отметок (заруб) на деревянных пограничных столбах, и поэтому ее нужно искать на границе Чернигова и Смоленска.

Локализации летописного Заруба помогает то обстоятельство, что в источнике упоминается дополнительный ориентир для его поисков – село Рогнедино, в котором умер Ростислав Мстиславич. А. А. Метельский указывает, что Рогнедино – редчайший топоним и на территории бывшего Смоленского княжества встречается лишь дважды. В настоящее время в Брянской области есть одноименный райцентр и расположенное в этом же районе село Княгинино, имеющее и второе название - Малое Рогнедино.

Этот факт действительно сужает район поисков летописного Заруба междуречьем Десны и Ипути в пределах их течения по территории бывшей Смоленской земли. Поэтому летописный Заруба, как предложил Л. В. Алексеев, нужно искать там, где находятся топонимы, созвучные названию летописного села Рогнедино, расположенного в волости Заруба.

В этой связи привлекают внимание археологические памятники в д. Новоселки Дубровского района Брянской области: городище XII-XIII вв. и примыкающее к нему поселение площадью 4 га, на котором также есть материалы XII-XIII вв. Это позволяет, с большой степенью вероятности, отождествить летописный г. Заруба с городищем вблизи с. Новоселки.

Волость Заруба с севера и востока граничила с волостями Пацыни и Рославля, а с южной стороны, ее подпирала граница с Черниговским княжеством, где вдоль течения р. Ипуть она граничила с самой южной волостью смоленской земли Зарой, которую в 1142 г. в составе других северных волостей черниговского князя Игоря Ольговича захватил смоленский князь Ростислав Мстиславич.

Исходя из того, что в 1142 г. потери понес один Игорь, а Гомий (Гомель), Стародуб и Ормина (не говоря о более южных городах) и после 1142 принадлежали Черниговской земле, гипотетически можно предположить, что захваченные Ростиславом владения Игоря располагались в междуречье Ипути и Сожа. Поэтому совершенно справедливо А. А. Метельский полагает, что эти волости должны располагаться севернее черниговских городов Гомия, Стародуба (1080), Синина Моста (1155), Расухи (1160), Ормино (1142), Воробейны (1147).

Этот вывод опирается на тот факт, что в более поздний период здесь находились такие волости Мстиславского удельного княжества XIV-XV вв, как Дроков, Попова Гора, Мглин, археологические наблюдения в которых показывают, что начало их формирования относится к более раннему времени

Таким образом, можно считать вполне достоверным факт, что ни Зартый ни Заруба не могли быть летописными двойниками г. Мглина.

***

Но воможно ли найти убедительные аргументы в обоснование гипотезы, что, в таком случае, этим двойником г. Мглина является Зарой? Для ответа на этот вопрос кратко рассмотрим исторический контекст, когда в 1154 г. в летописи упоминается Зарой.

Начиная с первой трети XII в. набирает силу процесс внутренней колонизации Смоленского княжества. Городские центры вырастали как на основании первоначальных племенных поселений кривичей и радимичей, так и в процессе целенаправленной деятельности великокняжеской (смоленской) администрации.

Благодаря трудам и подвигам Ростислава Смоленское княжество, которым он правил почти 40 лет, расширяется, застраивается городами и селами, украшается храмами и монастырями, приобретает влияние на общерусские дела.

Именно при Ростиславе Мстиславиче Смоленск обособляется от Южной Руси и в церковном плане. В 1136 году Ростислав добился основания отдельной Смоленской епархии. Первым ее епископом стал Мануил, поставленный в марте-мае 1136 года митрополитом Киевским Михаилом, а имущественное ее положение было обеспечено Уставом князя Ростислава, изданным в том же году. Согласно Уставу Ростислава Смоленская епископия получила 10% от всех княжеских доходов.

30 сентября 1150 года специальной грамотой Ростислав подтвердил передачу Смоленской кафедре Соборной горы в Смоленске, на которой стоял кафедральный Успенский собор и другие епархиальные здания. Православная церковь высоко оценила деяния Ростислава Мстиславича – он был причислен к лику святых.

Смоленский князь Ростислав Мстиславич

После похода Ростислава Мстиславича на земли радимичей в 1142 г. на кривичско-радимичском пограничье княжеской волей строится ряд новых городских центров - Мстислав, Рославль, Кричев, Пропойск, вероятно, Зарой и укрепляются более ранние центры уже существующих волостей.

Дальнейшая историческая судьба региона показала, что большинство этих административных центров и их волостей продолжало функционировать и в более позднее время, и лишь незначительная их часть в дальнейшем прекратила свое развитие. Возможно, что и г. Зарой первоначально был одним из таких племенных центров радимичей, основанных еще в эпоху язычества.

Зарой впервые появляется в летописных источниках в 1154 г., когда, узнав о смерти 14 ноября киевского князя Изяслава Мстиславича, Юрий Долгорукий двинулся из Ростово-Суздальской земли в Русь, а в Киеве возникло двоевластие престарелого Вячеслава Владимировича и его племянника Ростислава Мстиславича, переехавшего из Смоленска в Киев.

Ипатьевская летопись сообщает об этом так: «Гюрги (Юрий Долгорукий – Е. Л.) поиде к волости Ростиславли, Ростислав же слышав то, и тако скупя воя своя многое множьство, исполця полкы своя и поиде противу ему к Зарою,.ту же и ста.».

Здесь в 1154 году встретились шедшие с войсками навстречу друг другу князья смоленский Ростислав Мстиславич и московский Юрий Долгорукий, стремившийся расширить свои владения. Встреча завершилась заключением мирного договора, и князья разъехались – Ростислав в Смоленск, Юрий в Киев.

Где находился этот Зарой и где смоленский князь Ростислав мог собрать необходимые «вои своя многое множьство»? Проблема локализации Зароя до настоящего времени не получила однозначного решения.

Так, в середине XIX в. М. П. Барсов, не найдя на территории Смоленского княжества топонимов, созвучных летописному имени Зарой, предложил локализовать его в д. Разрытое (совр. д. Корсики) на р. Ипуть в современном Ершичском районе Смоленской области.

Вслед за Барсовым историк П. В. Голубовский в монографии "История Смоленской земли до начала 15 ст." пишет, что Ростислав «поиде противу ему (Юрию – Е. Л.) к Зарою, ту-же и ста». Это значит, что Зарой являлся укрепленным пограничным городом Смоленской земли, в котором Ростислав зимой 1154 г. мог остановиться со своим многочисленным войском. Здесь Ростислав дождался Юрия Долгорукого и заключил с ним мирный договор. Вслед за тем, по пути в Киев, Юрий встретился со своим союзником, Святославом Ольговичем у Синина Моста, также расположенного на границе области Святослава. Следовательно, каждый из князей предпочитал зимой размещать своих воинов именно в своем укрепленном пункте, который должен был быть достаточного размера и иметь необходимые для обеспечения их войска ресурсы.

После встречи у Синина Моста Юрий пошел к Стародубу, что позволяет предполагать, что Зарой следует искать к северо-западу от Синина Моста, заключает П. Голубовский. Однако здесь же соглашается с Барсовым, называя д. Разрытое (Корсики), как возможное место для локализации Зароя, несмотря на то что, во-первых, Разрытое находится строго севернее Синина Моста, и, во-вторых, последующая история данного поселения не указывает на возможное существование в данном месте крупного укрепленного пункта, который должен был, безусловно, сохранится как центр волости Мстиславского княжества в XIVв.

Л. В. Алексеев не согласился с ними, отметив, что взгляд М. П. Барсова не может быть принят из-за антитезы смысла предложенного названия – Зарой - Разрытое. Кроме того, А. А. Метельский дополнительно указал, что предложение о локализации Зароя в д. Корсики также мало вероятно из-за небольшой площади этого памятника – 27 × 14 м, что не позволяет создать на ней средневековый укрепленный центр.

В свою очередь, А. А. Метельский предложил идентифицировать летописный Зарой с городищем возле д. Беседки Ершичского района Смоленской области, где обнаружены археологические находки с материалами XII-XIII вв., и который расположен относительно недалеко от современного топонима Зарой (22-25 км).

Однако, несмотря на то, что городище возле д. Беседки Ершичского района неоднократно упоминается в археологической литературе, к сожалению, ни в одной из многочисленных археологических карт Смоленской области мы не находим сведений ни о размерах памятника, ни о величине его культурного слоя.

В таких сведениях просто констатируется факт, что городище относится к XII-XIII вв. С более ранних публикаций известно лишь, что здесь встречается керамика ХI-ХIII вв. Кроме того, в археологических картах подчеркивается, что в окрестностях деревни Беседки находится известный курганный могильник. Ясно, что таких ограниченных археологических данных крайне недостаточно для того, чтобы и городище Беседки отождествить с летописным Зароем.

Поэтому ряд историков стали обращать внимание на другие волостные центры юга Смоленского княжества, которые можно было бы идентифицировать с летописным Зароем. Так, брянский историк Шинаков Е. А. в статье «Радощ - Радогощь (к вопросу о возникновении городов с «блуждающими названиями»)», указывал, что на территории современной Брянской обл. существуют города, которые явно существовали в домонгольской Руси, но названия городов этого периода не совпадают с названиями эпохи Литовско-Русского государства. Возникают так называемые топонимические «пары городов», такие как Радощь - Погар, Рогово - Почеп, Зарой – Мглин. В данном случае нас, естественно, интересует пара Зарой – Мглин, которую более детально мы и рассмотрим ниже.

Из текста летописи ясно, что, когда Юрий подошел к Смоленску, Ростислава там не было, и «волостью Ростислава» летописец именует не все Смоленское княжество (где Юрий уже находился), а его владения вне Смоленска, где Ростнславом и были основаны крупные княжеские центры Ростиславль и Мстиславль, а на соседних землях были отдельные центры его семьи (Рогнедино в Зарубе, вероятно, Осовик и др.). Все они датируются эпохой Ростислава, когда укреплялись границы княжества путем строительства новых замков и крепостей.

Для такого замка-крепости нужно было найти подходящую природную площадку, обладающую рядом специфических свойств, удовлетворить которые было не так просто. Одной из таких подходящих площадок является городище Воздвиженская гора, расположенное к северу-западу от Синина Моста, как на это и указывал П. Голубовский.

Время основания Зароя-Мглина в середине XII века Ростиславом также очень хорошо подтверждается предварительными археологическими исследованиями на Воздвиженской горе, где имеется удобная около 3,5 га. площадка (примерно такие же размеры имеют детинцы Мстиславля и Ростиславля), хорошо защищенная с севера и юга глубокими оврагами, с запада рекой Судынкой, и допускающая возможность строительства хорошо укрепленной крепости на южной границе Смоленского княжества.

Действительно, Ростислав мог использовать прекрасные природные условия для строительства на Воздвиженской горе хорошо защищенной крепости, необходимой для охраны своей южной границы с Черниговским княжеством. То, что в прошлом Мглин представлял собой серьезный укрепленный город, отражает и старинный герб г. Мглина, на котором изображены три оборонительные башни. Сохранилось и детальное описание замка на Воздвиженской горе, которое ниже мы приводим в разделе «Топографическое описание г. Мглина 1798-1800 годов»

Известно также, что все события, связанные с противостоянием Ростислава Мстиславича с Юрием Долгоруким, происходят зимой (с ноября по январь) 1154 -1155 гг., а после перемирия, заключенного в Зарое, Юрий Долгорукий встретился со Святославом Ольговичем вблизи Синина Моста и Радогоща, а затем двинулся к Стародубу.

Таким образом, ясно, что все эти события, описанные в летописи, происходят на территории, непосредственно примыкающей к Мглинскому региону. Да и Ростислав, собрав «вои свои многое множество», численность которого можно оценить от пяти до десяти тысяч, мог остановиться, как мы уже указывали, со своим войском только в достаточно большом городе-крепости, имеющем всю необходимую инфраструктуру для обеспечения такого большого количества воинов требуемыми ресурсами в зимнее время. Для решения данной задачи в этом регионе, как мы видим, идеально подходит древний Мглин (Зарой), предусмотрительно основанный Ростиславом, наряду с такими городами как Мстиславль и Ростиславль.

Обратим внимание, что в летописи говорится лишь о том, что Ростислав, собрав свои "многое множество" полки, пришел к Зарою, где и остановился. Непосредственно топоним Зарой в летописи отсутствует и является лишь результатом последующей интерпретации историками словоформы «Зарою» текста летописи.

Но является ли интерпретация текста Ипатьевской летописи, что Ростислав «поиде противу ему к Зарою, ту-же и ста», единственной? Возможно, что летописец в данном случае использовал не совсем правильную (с точки зрения современной грамматики) форму дательного падежа от имени Заров, а не Зарой, как затем полагали многие исследователи. Но тогда, соответственно, и искать нужно не Зарой, а топоним Заров, по своему смыслу указывающий, что место, где остановился со своим войском Ростислав, должно обязательно находится где-то «за рвом».

Как мы увидим ниже такое место вблизи детинца г. Мглина действительно имеется – это посад Заровское, который упоминается на географических планах г. Мглина за 1782 и 1798 годы. Причем, этот посад находится не только за глубоким рвом от детинца
города на Воздвиженской горе, но и расположен непосредственно вблизи Смоленского шляха, обеспечивающего самый короткий путь из владений Ростислава, где он собрал свои  многие полки, до северной границы Черниговского княжества, где в это время находились войска Юрия Долгорукого, расположенные на земле его союзника, черниговского князя Святослава Ольговича. Вполне вероятно, что с середины XII века и крепость на Воздвиженской горе и ее посад вблизи Смоленского шляха назывались одним именем – Заров, которое потом, начиная c конца XIV, сохранилось лишь в виде названия одной из частей г. Мглина – Заровское.

Данное предположение также хорошо согласуется с тем фактом, что Мглин (Зарой) не попал на страницы летописи при описании событий 1142-1160 годов, когда в 1142 г. сначала Всеволод Ольгович передал князю Владимиру Давыдовичу Вшиж и Ормину, затем в 1147 присоединил Воробейну, а в 1159 г. уже Святослав Владимирович расширил территорию Вщижского княжества вплоть до Росуси (ныне с. Россуха). Мглин (Зарой), расположенный в непосредственной близости от указанных городов, в летописи не упоминается именно потому, что не относился к Черниговскому княжеству, находился непосредственно под патронажем могущественного Смоленского князя Ростислава, ссориться с которым было не безопасно.

Из летописей известно, что Ростислав Мстиславович (*1108 - +1167) был инициатором строительства многих городов своего княжества и, вероятно, в это же время им и был основан г. Мглин для защиты границ Смоленского княжества. На то, что основание г. Мглина (Зароя) следует отнести к гораздо более раннему – («домонгольскому») времени – указывает и Филарет (Гумилевский) в своем фундаментальном труде «Историко-статистическое описание Черниговской епархии».

Можно предложить также ряд дополнительных аргументов в пользу гипотезы отождествления летописного Зароя с крепостью городища Воздвиженская гора.

Так, например, о том, что в далеком прошлом Мглин (Зарой) был тесно связан со Смоленском, напоминает нам и народное название центральной улицы города – «Смоленский шлях» (ныне ул. Ленина, до революции ул. Смоленская), что свидетельствует об исключительном значении для Мглина Смоленска – эта дорога шла через Рославль, но в названии подчеркнута важная роль коммуникаций Мглина именно со Смоленском.

Мы уже указывали на то, что в документе от 1523 г. «Границы Литовского государства съ вел. кн. Московскимъ, с показаниемъ числа домовъ въ пограничныхъ селенияхъ» (см. Документы Московского Государственного архива министерства юстиции. – М. 1897.) сообщается: «…а подымей было тогды во Мглине пятьсот», т. е. во Мглине в 1523 г. было уже 500 жилых домов (дымов), облагаемых податью, налогом.

Для сравнения отметим, что Рославль, основанный Ростиславом Мстиславичем в 1150 г., имел семьсот домов: «Рославль место, домов сем сот и тепер, а церквей 11», говорится в документе министерства юстиции. При этом, остальные поселения данного списка в среднем имели от 10 до 30 домов.

Наличие уже в конце XV века такого количества домов во Мглине объяснить очень трудно, если относить дату основания Мглина к концу или началу XIV века. Более правдоподобно предположение, что и Мглин и Ростиславль (Рославль) были основаны приблизительно в одно и тоже время – в эпоху бурного строительства в середине XII века Ростиславом Мсиславичем крепостей в Смоленском княжестве.

Дополнительные аргументы в пользу справедливости данного предположения мы находим при анализе информации, представленной в «Ведомости о положении в пространстве городов Малороссийской Черниговской губернии 1810 г.»

В этом документе для близко расположенных городов (Стародуб, Погар, Новгород-Северский и Мглин) есть достоверные данные по количеству домов и числу проживающих в них жителей за 1810 г., когда они были включены в состав Черниговской губернии. Ниже эти данные представлены в таблице.

Количество домов и число жителей в городах Черниговской губернии в 1810 г.

Из таблицы ясно, что и в 1810 г. Мглин был достаточно крупным городом, сопоставимым с такими городами данного региона как Стародуб, Новгород-Северский и Погар.

По трем ближайшим древним городам Северщины Стародубу, Погару и Новгород-Северскому нетрудно подсчитать интенсивность их роста за весь период существования – от времени основания до 1810 г. Для указанных трех городов данный коэффициент представлен в таблице. Используя эти данные, можно подсчитать среднюю интенсивность роста городов, которая для данного региона составляет 1,14 дома в год, что, в итоге, за весь период до 1810 г., позволяет дать статистическую оценку возможной даты основания Мглина, как 1115 г. Если же ограничиться периодом до 1503 г., то при той же степени роста 1,14 дома в год для времени основания Мглина получаем дату – 1164 г.

Указанные даты достаточно хорошо согласуются и с представленными выше археологическими данными. Действительно, если исходить из раскопок в центре современного Мглина в 2002 г., то окольный город археологического памятника Воздвиженская гора возник не позднее первой трети ХШ в. Детинец же еще древнее, так как, скорее всего, именно там Ф. М. Заверняев обнаружил находки, отнесенные им к XII и даже XI вв.

Заметим, что не только число домов в северских городах Черниговщины, но и число жителей мужского и женского полов, представленные в таблице, достаточно хорошо согласуются между собой только в том случае, если согласится с гипотезой, что Зарой был заложен смоленским князем Ростиславом Мстиславичем на месте Воздвиженской горы, а за дату основания Мглина принять 1154 г., когда Зарой впервые упоминается в летописи.

Кстати, за период с 1523 г по 1810 г., для которого имеются достоверные данные о числе домов г. Мглина (500 домов в 1523 г и 792 дома в 1810 году), интенсивность роста непосредственно для г. Мглина составляла примерно 1 дом в год, что также хорошо согласуется с предыдущей оценкой коэффициента интенсивности роста за период середина XIIв. - началоXIXв., так как обычно в начальный период развития города, и особенно в период строительства на детинце замка-крепости, этот коэффициент всегда несколько выше – за короткое время в замке возводится достаточно большое количество различных строений, вокруг замка быстро возникает ремесленный посад, обслуживающий потребности крепости, а затем процесс нормализуется и городская среда эволюционирует стандартным для данного региона образом.

Таким образом, если исходить из гипотезы примерно равной скорости развития северских городов, то с высокой степенью вероятности можно сделать предположение, что и Мглин был основан не позднее середины XII в. Однако в летописных источниках этого периода времени упоминание о Мглине отсутствует, что, в соответствии с выше сказанным, говорит лишь об одном – в XII веке Мглин назывался как-то иначе, но при этом был достаточно крупным городом, сопоставимым с такими городами данного региона как Стародуб, Новгород-Северский и Погар. Естественно, он должен был оказаться в поле зрения летописцев, но под другим именем, и это имя, вероятнее всего, Зарой или Заров.

О дате первого упоминания г. Мглина в летописных источниках

Каждый мглинчанин знает, что Мглин был основан в 1387 году, что в домонгольское время он назывался Зартый или Зарытый, а затем был разорен ордынцами и возродился под новым именем Мглин.

Советская площадь 9 мая 2010 г., фото Ломако Алексея

Узнает он это из книг, посвященных истории края, из энциклопедических словарей, из многочисленных статей, в том числе размещенных и на данном сайте, из плакатов, которыми украшается Советская площадь в праздничные дни.

Название Зартый носят футбольный клуб и центральный ресторан г. Мглина.

Ресторан г. Мглина Зартый

Опровержение возможности локализации летописного Зартыя с древним Мглином было представлено выше.

Но верно ли, что в летописных источниках в 1387 г. впервые упоминается Мглин? Можно ли этому факту найти документальное подтверждение?

Мы уже писали ранее, что, несмотря на тщательный поиск, проведенный среди летописных источников, опубликованных в сети в открытом доступе, нам не удалось подтвердить дату 1387 г., как время первого упоминания г. Мглина в летописях, а все упоминания этой даты в других публикациях, напротив, даются без конкретной ссылки на источник информации.

Как нам удалось установить, дата 1387 г. впервые появилась в известной книге И. Ф. Токмакова о Мглине, написанной в 1887 г. в связи с тем, что, как нам сообщает автор в предисловии к книге, «въ текущемъ году исполняется 500 летъ, какъ гор. Мглинъ упоминается въ 1387 году в историческихъ летописяхъ». Затем в тексте книги И. Ф. Токмаков еще раз возвращается к этой теме и пишет: «При самыхъ тщательныхъ археографическихъ и библиографическихъ розысканияхъ нашихъ о гор. Мглине можно положительно сказать, что онъ существовалъ уже в 1387 г.»

Эта фраза более осторожна, и уже не претендует на точность датировки времени первого упоминания Мглина в «исторических летописях», а говорит только лишь о том, что Мглин «положительно  существовал уже в 1387 г.». При этом как в предисловии, так и в тексте книги, Токмаков нигде не дает конкретную ссылку на летописный источник, хотя в других случаях, когда он приводит более поздние летописные данные о Мглине, он аккуратен и такие ссылки в книге всегда присутствуют.

Попытаемся восстановить события накануне якобы юбилейной даты 1887 г. Что же произошло в предверии этой даты в городской управе г. Мгдина? В «Календаре Черниговской губернии на 1887 г.», изданном в Чернигове в конце 1886 г. находим, что в 1887 году Городским головой становится купец Фока Тимофеевич Бурлыко, а Благочинным – протоиерей М. И. Лавданский.

С другой стороны, в таком же календаре на 1886 г. находим, что Городским головой Мглинской управы в 1886 г. был купец Онуфрий Григорьевич Попелышко.

Итак, в 1886 году произошла смена Городского головы г. Мглина О. Ф. Попелышко на Ф. Т. Бурлыко. Возможно, что именно у нового Городского головы Ф. Т. Бурлыко возникла мысль о том, чтобы ознаменовать свое вступление в управление городом путем издания книги с описанием истории г. Мглина, и для реализации этой идеи он устанавливает контакт с И. Ф. Токмаковым, издавшим к тому времени несколько книг, содержащих историко-статистические описания городов, монастырей и церквей.

Имя И. Ф. Токмакова (1856 - ок. 1923) было в то время известно многим краеведам, исследователям и любителям старины. После окончания в 1872 г. московского учебного заведения второго разряда Э. В. Беркова, он в 1874 году в возрасте шестнадцати лет становится помощником библиотекаря Московского главного архива Министерства иностранных дел (МГАМИД). В 1877—1900 годах он «состоял делопроизводителем и библиотекарем» в МГАМИД и в 1902 году вышел в отставку.

Все его работы носят историко-статистический, археологический или библиографический характер. Благодаря ему до нас дошли очень многие интересные факты прошлого из истории различных населённых пунктов России.

Теперь попробуем представить себе образ И. Ф. Токмакова, как автора, человека и предпринимателя.

В 1903 году он написал о себе: «Занимаюсь в течение двадцати девяти лет (с 1874 г.) составлением историко-статистических описаний: городов, сёл, монастырей и церквей в России, издал за означенный трудовой период жизни 128 описаний. Из них — 58 книг и брошюр историко-статистического, археологического, библиографического характера».

Таким образом, мы видим, что И. Ф. Токмаков с шестнадцати лет поставил на поток написание "Историко-статистических и археологических описаний..." многих городов, сёл, монастырей, церквей. При этом современники неоднократно упрекали его в некорректном использовании чужих работ и, в частности, заимствовании текстов без указаний на источник.

Уже в 1883 году (в возрасте 27 лет) Токмаков издал первый перечень своих трудов: «Историко-археографические и библиографические работы И. Ф. Токмакова» — книга, имевшая явно рекламный характер, поскольку содержала цену каждой книги и указывался адрес автора для приема подписки на сочинения.

Кроме подписки на свои сочинения, И. Ф. Токмаков принимал заказы на составление библиографии и с 1895 г. «фотографирование гражданских и церковных зданий, древних икон, планов, чертежей и портретов»; а с 1899 г. «доставление справок: по техническим и сельскохозяйственным вопросам и обо всех изобретениях в России и за границей, по гражданскому и церковному землевладению и вообще всевозможные справки и необходимые разъяснения» по законодательству.

Достаточно быстро он становится известным в России популяризатором, а его книги часто и в настоящее время являются единственным легкодоступным источником дореволюционной информации по интересующей теме, в том числе и книга о г. Мглине, которая так и осталась единственным дореволюционным изданием, посвященным исключительно истории г. Мглина и края.

В том же 1888 г. на публикацию книги Токмакова о Мглине в журнале «Киевская старина» в разделе «Критика» известный историк, автор книги «Стародубский полк», Александр Матвеевич Лазаревский  пишет:

«Авторъ говорить, что описанiие имъ составлено "на основанiи точныхъ документовъ и рукописей государственныхъ архивовъ и библiотекъ, а равно археографическихъ, и библiографичеекихъ данныхъ". Несмотря на такое громкое указание источниковъ, описание г. Токмакова немного чемъ полнее отъ историческаго очерка Мглина, напечатанная въ книге „Городскiя носеленiя въ Россiйской Империи", изданной около 30-ти летъ назадъ мин. внутр. делъ. Г. Токмаковъ лишь несколько распространилъ указанный перечень событiй внешней исторiи этого серенькаго городка черниговской губернiи …».

И далее — «Затемъ „общiй обзоръ" наполняется сплошными выписками изъ Филаретовскаго „Описанiя черниговской епархiи", при чемъ г. Токмаковъ и въ примечанiяхъ повторяегь Филаретовскiя же ссылки на разнаго рода источники, ни слова не говоря, что это ссылки чужiя... Указавъ затемъ въ одномъ примечанiи (стр. 38) на „Описанiе черниговской енархiи", авторъ, продолжая и затемъ делать сплошныя выписки изъ этой книги, уже ни слова не говоритъ объ источнике этихъ выписокъ, а лишь буквально повторяет Филаретовскiя ссылки на источники...

Заканчиваетъ свое „описаше" г. Токмаковъ историческимъ очеркомъ г. Почепа, буквально переписавъ таковой изъ книги „Городскiя Поселенiя въ Рос. Ими." (т. VII, ч. I, стр. 408). Интересно, что списавъ слово въ слово этотъ очеркъ, источники къ нему г. Токмаковъ указываешь однако же свои.»

После того, как нам стал более ясен образ, стиль и метод работы И. Ф. Токмакова, как автора своих произведений, зададимся вопросом – можно ли в таком случае принять дату 1387 г. как истинную дату основания Мглина, упомянутую И. Ф. Токмаковым без ссылки на исторический источник? Может быть более верным является предположение, что, исходя из конъюнктурных соображений, и Городскому голове города Ф. Т. Бурлыко и И. Ф. Токмакову в 1887 г. круглая дата «500 лет со дня основания Мглина» была чрезвычайно выгодна и они пошли на определенную сделку с совестью?

Высказанные подозрения еще больше усиливаются, когда в предисловии к книге И. Ф. Токмакова о Мглине читаем: «…Это описанiе всецело обязано появленiемъ въ свет, благодаря преосвященному содействiю О. Благочиннаго города Мглина Протоiерея М. I. Лавданскаго Г. Мглинскаго городского головы Ф. Т. Бурлыко и почтенных Гг гласных Городской Думы».

Ну хорошо, скажем мы, И. Ф. Токмаков проявил слабость и в угоду «круглой дате» и желанию Ф. Т. Бурлыко отметить свое вступление на пост Городского главы «великим» праздником всех мглинчан, пошел против истины. Допустим, что это так, но, все-таки, что нам на данный момент известно о первом упоминании Мглина (именно Мглина, а не Зароя) в исторических документах, которым мы можем смело доверять?

Такие документы есть, и, как это не удивительно, эта дата очень близка к дате 1387 г., придуманной или «всего лищь» на два года сознательно «скорректированной» И. Ф. Токмаковым.

Мы здесь рассмотрим только несколько документов, имеющих отношение к данному вопросу.

Первый документ – это «Присяжная грамота Мстиславского князя Симеона-Лугвения Ольгердовича брату своему Польскому королю Владиславу (Ягайло – Е. Л.) и супруге его, королеве Ядвиге», которая датируется 25 апрелем 1389 года. Документ был опубликован в книге «Акты, относящиеся к истории Западной России» - СПб, 1846 г. Ниже мы приводим текст этой грамоты.

Отметим, из Присяжной грамоты следует, что Симеон-Лугвений в это время был Мстиславским князем, но нет прямых указаний, что ему принадлежал Мглин, а также, что он входил в состав Мстиславского княжества. Однако этот факт хорошо известен и этому есть прямые документальные подтверждения.

Так, например, 19 марта 1499 г. Великий литовский князь Александр, за доброжелательную службу себе и своему отцу королю Казимиру, пожаловал князю Михаилу Ивановичу Жеславскому «…городъ Мстиславль а городъ Мглинъ со всими дворы Мстиславъскими и Мглинъскими …» и далее « …а которым боярам Мстиславъским и Мглинъским подавали именъя, князь Лынгвеней, и князъ Юрий сынъ его, и князь Иванъ князя Юрьевъ сынъ, и листы своими, то имъ будутъ подтвердили…».

Этот привилей князя Александра чрезвычайно информативен: в нем регламентируются отношения между новым Мстиславским князем со своими подданными, подробно указываются все объекты, на которые распространяется его власть, и прямо указывается, что ранее замки Мстиславль и Мглин принадлежали князю Лугвению, его сыну Юрию и Ивану, сыну Юрия.

Фактически, привилей Александра предоставлял Михаилу Жеславскому абсолютную власть над территорией княжества и населением, включая бояр, их имущество, подданных и слуг. Если же боярам Мстиславским и Мглинским имения были пожалованы прежними князьями – Лугвением, его сыном Юрием , или внуком Иваном, – то такие имения остаются за ними, при условии, что они будут служить новому князю, «какъ и предкомъ его служили». А если же бояре не пожелают служить новому князю, то они могут «ехати проч вольно», оставив свои имения, князь же «без их вины» не может их с имений согнать.

Таким образом, из приведенных документов видно, что, когда Симеон-Лугвений приносил присягу, как князь Мстиславский, в это время ему принадлежал и Мглин.

Кстати, безусловно, И. Ф Токмаков знал о публикации этой Присяжной грамоты в указанной выше книге, так как, во-первых, она вышла более чем за тридцать лет до так называемой «юбилейной даты», и, во-вторых, в своей книге он прямо указывает на привилей Александра князю Михаилу Жеславскому от 19 марта 1499 г (но без ссылок на источник). Отметим, что этот привилей был также опубликован в той же книге, что и Присяжная грамота – «Акты, относящиеся к истории Западной России» - СПб, 1846 г. Однако прямые ссылки на эту книгу прямо противоречили мифу о праздновании в 1887 г. 500 летнего юбилея со дня основания города, то есть в данном случае, вероятно, поступили по известной пословице – «если нельзя, но очень хочется, то можно». Да и потом, какое значение имеет разница всего в два года по сравнению с полтысячелетием! Ну, подумаешь, отпразднуем на два года раньше, только и всего! Так в троем и договорились, а о том, что навсегда искажают историю города как-то не подумали.

Существует еще один, чрезвычайно интересный и ценный историко-географический документ «Список русских городов дальних и ближних» (см. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов — М., 1950), в котором среди многих древних городов прямо назван и Мглин. Непосредственно используя текст самого этого документа М. Н. Тихомиров провел обстоятельный анализ данного списка и показал, что составлен он был между 1387-1392 годами.

Таким образом, можно констатировать, что дата 1389 г. – это наиболее документально подтвержденная дата, которую и следует принять в качестве даты первого упоминания именно г. Мглина в летописных источниках. Однако, конечно, ее никак нельзя принимать в качестве даты основания нашего города. В качестве такой даты, как мы выше показали, более правильно принять 1154 год, который более верно соответствует совокупности всех исторических, географических, экономических и археологических фактов, известных в настоящее время из различных источников.

Топографическое описание г. Мглина 1798-1800 годов

С образованием в 1781 году Новгород-Северского наместничества Мглин становится его уездным городом. В 1782 г. Петербургской комиссией по делам строений для Мглина был разработан «геометрический план» города, который является одним из первых известных документов, дошедших до нас. Особый интерес представляет изображение на этом плане ранее построенной крепости г. Мглина на Воздвиженской горе.

Крепость, обнесенная земляным валом с бастионами на углах, располагалась на самом высоком месте правого восточного берега реки Судынки, против ее излуки. С востока крепость была отделена от посада Голякиным ручьем, с его болотистой поймой, а с севера имела еще одну водную преграду – речку Молотьковку, в которую впадал этот ручей.

Ниже мы приводим центральную часть карты этого плана, где в масштабе представлена старинная крепость г. Мглина, возможно построенная Ростиславом Мстиславичем в середине XIIвека.

Геометрический план крепости г. Мглина, 1782 г. (по материалам архива В. Н. Городкова)

A – Соборная Воскресенская церковь, деревянная; B – Церковь Николая Чудотворца, деревянная; C – Воздвиженская церковь, деревянная; D – Комендантская канцелярия; E – Присутственные места; F – Ангары для вещей и соли; G – Духовное правление; H – Торговые лавки; I – Кузницы; K – Церковь Успения Пресвятой богородицы, деревянная; L – Лавки, съестные припасы; M – Городовой магистрат; O – Богадельни; R – Вновь назначенные вероятные места для постройки

Опись этого времени сообщает, что "Мглин положение имеет: крепость - на возвышенном несколько месте, а предместье - на низком месте; от запада при речке Судинке крепость сего города обнесена земляным валом, уже обветшалым. В сем городе: церквей деревянных пять; сотенное правление в казенном деревянном доме; магистрат в казенном же деревянном доме". Прямо над излучиной реки Судынки возвышается высокий холм, поросший травой и кустарником.

На дороге от собора к вокзалу (ул. Ворошилова) – северная часть крепости – сохранились остатки земляных валов-

Крепость имела форму неправильного многоугольника и четыре въезда по сторонам света. Шесть улиц делили ее территорию на небольшие кварталы и две площади.

Схематическое изображение г. Мглина на старых картах

Сохранившееся на картах XVIII века изображение города, несмотря на его схематичность и условность, дает представление о плотном массиве застройки, над которым высоко поднимаются пять шпилеобразных завершений храмов.

В 1782 г. на площади в южной части оставались две существовавшие церкви – соборная Воскресенская (A) и Николая Чудотворца (B), в северо-западной части – Воздвиженская (C). Все церкви деревянные.

Остальная территория города сохраняла свою свободную, живописную планировку с ломаными и криволинейными улицами. Они образовывали разновеликие, неправильной 'формы кварталы, которые обступали крепость с севера и востока, распространяясь на юг до ручья Стряпчий (впоследствии Козинец) и перекидывались на западный левый берег Судынки, следуя вдоль реки и дорог – Стародубской и Суражской.

У северо-восточного угла крепости, там, где сходились большая столбовая Смоленская дорога (ныне ул. Ленина), идущая с севера, и дорога из Почепа (ныне ул. Буденого), идущая с востока, сохранялась городская площадь с Успенской церковью (K) и городским магистратом (M). Вдоль юго-восточного и северного валов расширенная окружная улица выполняла роль торгово-складского центра города (F, L).

Улица, ведущая от крепости на юго-восток, носила название Погарской (ныне ул. Первомайская); северо-западный луч начинался за крепостным рвом и назывался улица Заровская (ныне ул. Кирова). Существовал в г. Мглине и одноименный с этой улицей посад – Заровское, что и позволяет высказать  гипотезу, что летописным двойником Мглина являлся Заров, а  не  Зарой, которую мы детально обсудили выше.

Входящий в город с севера Смоленский тракт, обтекая крепость, спускался к речке двумя довольно крутыми извозами, пересекал Судынку по двум мостам и в центре Зареченской слободы сливался в одну улицу, выводящую на Стародубскую дорогу (ныне ул. Октябрьская).

С юга к крепости выводила улица Спасская (ныне ул. Октябрьская), с запада через улицу Стародубскую дорога вела на Стародуб, а через улицу Суражскую (ныне ул. Ворошилова) и проулок Грезивский - дорога на Сураж.

Застройка крепости и посада, включая церковные здания, была деревянной. Архитектурный облик Мглина определяла специфика торгово-ремесленного поселения - он формировался на контрасте одноэтажной, довольно плотной жилой застройки и вертикалей церковных зданий в центральной части города.

Таким образом, архитектурный облик Мглина конца XVIII века определялся пятью деревянными церквами, земляным валом крепости, несколькими «партикулярными» деревянными строениями казенными и местной знати, а также фоном этих выделяющихся построек - одноэтажными домами центральной части и ниже расположенных по склонам предместий.

Когда в 1796 г. была образована Малороссийская губерния, то была выполнена работа по описанию всех входящих в нее поветов (в том числе и Мглинского), опубликованное в виде документа «Топографiческое описанiе Малороссiской губернiи за 1798-1800 г.» за подписью губернатора Михаила Миклашевского.

Этот документ содержит наиболее точную и полную информацию о древнем Мглине, включая описание укреплений детинца, строений внутри крепости, предместий города, типов его домов, профессионального и сословного состава его жителей.

Учитывая, что данный уникальный документ мало известен, но представляет значительный интерес для всех, кто интересуется древней историей города, приведем его практически полностью, в части касающейся Мглина.

«Въ семъ городе старинное земляное укрепленiе, состоящее изъ осыпавшагось землянаго валу иррегулярную фигуру имеющаго; съ четырмя изъ онаго выездами, где были преже ворота, коихъ зданiя вовся не имеется. Укрепленiе сiе окружается со всехъ сторонъ предместьемъ разделяющимся на четыре части, называющимися: первая Заровское, вторая Слободское, третья Спаская, четвертая Зарецкое.

Улицъ большихъ четыре: первая Смоленская, вторая Почепская, третья Погарская, четвертая Стародубская.

План г. Мглина, 1798 г.

Церквей деревянныхъ во всемъ городе пять; исъ коихъ две внутре вала, первая соборная Воскресенiя Христова, вторая Воздвиженiе Честнаго Креста; третья на предместье въ части Заровской Успенiя Пресвятыя Богородицы; четвертая Преображенiя Господня съ колоколнями деревянными; пятая на кладьбище Святителя Христова Николая….».

Известно, что 14 сентября 1825 года императрица Елизавета Алексеевна (жена императора Александра I) проездом из Санкт-Петербурга в Таганрог остановилась во Мглине. В церкви Воскресения присутствовала на торжественном богослужении и «от щедрот своих» подарила певчим 50 рублей. 23 октября 1830 г. во Мглине был освящен Успенский собор, в нем начались богослужения и он стал главным собором г. Мглина. В начале XX в. в селе Новые Чешуйки сгорела Воскресенская церковь и жители села обратились с просьбой о передаче им Воскресенского храма г. Мглина, вместо сгоревшей церкви, так как самая большая часть прихожан этого храма были жителями Чешуек и близких к ним поселений. Просьбу удовлетворили, в 1906 г. деревянный храм Воскресения Господня был разобран и перевезен в Новые Чешуйки на место сгоревшей церкви. Сохранилась и фотография этого храма.

Воскресенская церковь, перевезенная в с. Новые Чешуйки с Воздвиженской горы, фото позднее 1956г.

«… Казеннаго строенiя внутри вала находящегося два корпуса деревянныхъ, кои занимаются первый казначействомъ, поветовымъ и нижнимъ земскимъ судами; а второй городничествомъ и караульнею для содержанiя преступниковъ; и одинъ деревянной амбаръ въ коемъ хранятся штатной команды аммуничныя вещи.

На предместьи города одинъ корпусъ деревянной занимается: городовымъ магистратомъ, думою и словеснымъ судомъ; при ономъ два деревянныя амбара; и одинъ домъ въ ведомстве городской думы состоящiй, которой ничемъ по ветхости не занимается.

Торговыхъ лавокъ: обывателями на городской земле состроенныхъ четырнадцать, дворянскихъ пять, купеческихъ три, мясныхъ десять. Богаделень две. Кузницъ пять. Котлярень две.

На предместьи въ части называемой Спаской небольшой садъ городской, съ деревьями: яблоневыми и дулевыми, и съ огородомъ, отдаваемой отъ городской думы въ оброкъ.

Мельница ветряная въ дачахъ городскихъ священническая одна.

Домовъ во всемъ городе деревянныхъ: дворянскихъ пятьдесятъ два, съ одною каменною кладовою; священно и церковнослужительскихъ четырнадцать, купеческихъ тринадцать, мещанскихъ двесте одинъ, разночинческихъ и отставныхъ оть службы двадцать четыре, козачьихъ двесте девятьдесятъ (так в оригинале – Е.Л) восемь, помещичьихъ крестьянъ двенадцать, почталiонскихъ четыре. Всего: шестьсотъ восемнадцать.

Жителей: дворянъ мужеска пола шестьдесятъ, женска тридцать две; священно- и церковнослужителей съ ихъ малолетными детьми мужеска тридцать шесть, женска сорокъ семъ; купцовъ третой гилдiи мужеска двадцать четыре, женска тридцать; мещанъ христiянъ мужеска пятьсотъ тридцать шесть, женска пятьсотъ одинадцать, евреевъ мужеска двесте пятнадцать, женска двесте восемнадцать; козаковъ мужеска пятьсотъ девятьдесятъ семъ, женска шестьсотъ сорокъ пять; крестьянъ помещичьихъ мужеска шестьдесятъ четыре, женска восъмъдесятъ три; въ почталiонахъ изъ козаковъ мужеска шестнадцать, женска восемнадцать. Всего: мужеска пола тысяча пятьсотъ сорокъ восемь, женска тысяча пятьсотъ восъмъдесятъ четыре души.

Изъ нихъ ремесленниковъ: портныхъ пятьдесятъ четыре, сапожниковъ тридцать семъ, шерстобитовъ девять, кузнецовъ девять, котелниковъ три, слесарей три, серебреникъ одинъ, стеколщиковъ три, ткачей четырнадцать, горшечниковъ и печниковъ пятнадцать, мясниковъ восемнадцать, калачниковъ тридцать два.

Въ семъ городе бываютъ торги на каждой недели въ пятокъ, и сверхъ того въ году собираются три ярмонки, первая въ Троицынъ день, вторая августа шестаго, а третья Великаго поста на третьей недели; на которые прiезжають купцы изъ разныхъ великороссiскихъ, белорускихъ и малороссiскихъ городовъ, съ разными товарами; кроме того навозятъ: рыбы, соли, дегтю, изъ окрестныхъ месть хлеба и разныхъ сьестныхъ припасовъ доволное число, и производять продажу чрезъ три дни.

Здешняго жъ города купцы и мещане никакими товарами торгу не производить, а торгуютъ: дегтемъ, солью, стекломъ, табакомъ, железомъ, рыбою свежею и вяленою, горячими напитками и винограднымъ виномъ, водками, овсомъ, сеномъ, съестными припасами; наиболее жъ: пенькою, коноплянымъ масломъ; и другими мелкими зделiями.

У жителей сего города доволно имеется достаточныхъ огородовъ, въ коихъ сеютъ и садятъ: огурцы, петрушку, постернакъ, лукъ, чеснокъ, бобъ, горохъ, капусту, свеклу, морковь, репу и пшеничку. Такъ же при многихъ домахъ имеются иррегулярные сады, съ яблоневыми, грушевыми, сливными, и вишневыми деревьями, съ коихъ собираемыми плодами довольствуется весь сей городъ безъ недостатка.

Касательно жъ промысла козаковъ и разночинцовъ такъ же и крестьянъ, въ семъ городе обитающихъ, то оные питаются отъ хлебопашества и разнаго ремесла; а женской полъ сверхъ полевой работы упражняется въ рукоделiи: пряже льну, коноплей и шерсти, для своего употребления и на продажу.»

Границы мглинского повета в конце XV века

Мстиславское кяжество в конце XV века фактически состояло лишь из городов Мстиславля и Мглина с их поветами, которые согласно грамоте Великого литовского князя Александра 1499 г. «на веки вечные» были пожалованы князю Михаилу Жеславскому. Чересполосно между этими поветами лежали великокняжескими волостями, ранее принадлежавшие Мстиславскому княжеству. При этом, Мстиславский повет включал весь бывший Мстиславский уезд, а границы Мглинскаго повета были точно очерчены в описи 1523 г., как «реестр мглинский», куда входили большая часть земель Мглнского и Суражского уездов, которые в 1503 году были присоединены к Московскому княжеству в результате очередного противостояния между Литвой и Москвой.

4 ноября 1501 г. войска Великого княжества Московского (во главе с Александром Ростовским и Семёном Воронцовым) и Новгород-Северского княжества (во главе с Василием Шемячичем и Семёном Можайским) совершили поход «на литовские земли», чтобы поспособствовать русскому наступлению на Смоленск. Под Мстиславлем они разгромили армию Литовского княжества, состоявшую под командованием князя Михаила Жеславского и воеводы Евстафия Дашкевича, которая вышла им навстречу из Мстиславского замка.
Согласно сообщению летописи, потери литовцев достигли 7 тысяч, а остатки армии, потеряв все знамёна, во главе с Жеславским заперлись в замке.

Русская армия штурмовала Мстиславль, но не сумела взять замок, опустошила окрестности и возвратилась с большим количеством пленных в Москву

В результате войны 1500-1503 гг. Литовско-Русское княжество потеряло значительную территорию. Русские войска захватили также южные земли, ранее входивших в состав Мстиславского княжества – Дроков, Попову Гору, Мглин. Согласно перемирию, заключенному в 1503, Мглин с волостью отошел к Москве, вместо него великий князь Александр передал во владение князю Михаилу Ивановичу волость Спегляны в окрестностях Крево: «до тыхъ же часовъ, поки тотъ замокъ Мглинъ зъ рук неприятельских вземши и имъ подадимъ».

Подробное описание границ отошедшего к Москве Мглинского повета, как «реестр мглинский», мы находим в документе от 1523 г. «Границы Литовского государства съ вел. кн. Московскимъ, с показаниемъ числа домовъ въ пограничныхъ селенияхъ», который     опубликован в книге «Документы Московского Государственного архива министерства юстиции, том 1 – М. 1897.»

«Реестр мглинский» очерчивает границу Мглинского повета, состоящей из нескольких частей, определяя их в соответствии с пограничными поветами – Брянским с востока, Почепским и Стародубским с юга, Поповой Горы с запада и р. Ипуть с севера.

Брянский отрезок границы проходит между Ушаковичами, которые относятся к Мглину, и Салавняне – относятся к Брянску. Далее граница проходит между Орминой (ныне Дубровского района Брянской обл.), принадлежащей Брянску, и Акуличами (ныне Клетнянского района Брянской обл.), относимых к Мглину.

Граница с Почепским поветом проходит между почепской Гремной (вероятно п. Громыки Почепского района) и мглинским с. Диваничи (ныне с. Дивовка Мглинскага района), а также между почепской д. Великое Селише (ныне, вероятно, д. Селище Почепского района) и Горыславским Болотои, относимым к Мглину.

Со Стародубским поветом граница проходит между стародубской Расухой (ныне с. Рассуха Унечского района) и мглинской д. Мозыревская (ныне п. Мизиричи Клинцовского района) , а также стародубскими Наипутовичи (ныне с Найтоповичи Унечского района) и мглинским Рухово (ныне с Рюхово Унечского района). От Наипутавич граница шла левым берегом р. Унеча, в направлении р. Ипуть

От Рухова начинается отрезок границы с поветом Попова Гора, который сначала проходит около  д. Хвашня, которая относится к Поповой Горе, а затем идет лесом вплоть до р. Ипуть, которая отделяла Мглинский повет от Дрокова.

Как мы видим, большая часть этих топонимов и сегодня хорошо локализуются и дает возможность определить границы Мглинского повета после его перехода в 1503 г. в состав Великого Московского княжества.

Источники и литература:

1. Мяцельскі, А. А. Мсціслаўскае княства і ваяводства ў ХІІ–ХVIII стст. – Мінск: Беларус. навука, 2010
2. Археологическая карта России: Брянская область / Автор-сост. А.В.Кашкин. – М., 1993.
3. Протченко З. Е. Земля Мглинская – родной край – Брянск, 2003
4. Карпов Д. А. Находки домонгольского времени с городища Мглин-2. // Деснинские древности, выпускIII – Брянск, 2004
5. Карпов Д. А. Итоги археологических работ 2002 года на городище Мглин-2. http://mglin.narod.ru/AR.html
6. Карпов Д. А. Стеклянные браслеты древнерусского времени с городища Мглин 2 //Русский сборник. Ввып.2-3. – Брянск: РИО БГУ, 2006.
7. Голубовский П.В. Где находились существовавшие в домонгольский период города: Воргол, Глебль, Зартый, Оргощ, Сновск, Уненеж, Хоробор? //Журнал министерства народного просвещения, май, 1903
8. Алексеев, Л. В. Устав Ростислава Смоленского 1136 г. и процесс феодализации Смоленской земли // Słowianie w dzeijach Europy / – Poznań, 1974.
9. Барсов Н. П. Географический словарь Русской земли (IX-ХIV в.). – Вильна: Тип. А. Сыркина, 1865
10. Голубовский П. В. История Смоленской земли до начала XVст – Киев, 1895.
11. Филарет. Историко-статистическое описание Харьковской епархии, т. III – Чернигов, 1858
12. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов — М., 1950
13. Филарет. Историко-статистическое описание Черниговской епархии – Чернигов, 1873.
14. Алексеев, Л. В. Домен Ростислава смоленского // Средневековая Русь.. – М.: Наука, 1976.
15. Алексеев, Л. В. Смоленская земля в ІХ–ХІІІ вв. Очерки истории Смоленщины и Восточной Белоруссии. – М.: Наука, 1980.
16. Токмаков И. Ф. Историко-статистическое описание города Мглина Черниговской губернии в связи с церковно-археологическим обзором священных достопамятностей этого края со времени первоначального его заселения. С прил. историч. очерка местечка Почепа. — Киев: Тип. Д. С. Повальского, 1888
17. Лазаревский А. М. Историко-статистическое описание г. Мглина ... //Киевская старина, том XXII, октябрь, 1888
18. Календарь Черниговской губернии на 1887 г. – Чернигов, 1886
19. Календарь Черниговской губернии на 1886 г. – Чернигов, 1885
20. Историк-плагиатор И.Ф.Токмаков http://www.temples.ru/forum/viewtopic.php?f=11&t=1264&hilit=Токмаков
21. Акты Западной России, т.1 – СПб, 1846
22. Тихомиров М. Н. Список русских городов дальних и ближних // Исторические записки, т. 10. – М., 1952.
23. Ведомости о положении в пространстве городов Малороссийской Черниговской губернии 1810 г. // Описи Лiвобережной Украйни кiнця XVIII - початку XIX ст. – Киев, Наукова думка, 1997
24. Городкоа В. Н. Архитектура малых городов Брянского края. – Брянск, 2008
25. Топографiчний опис Малоросiйськой губернiи 1798-1800 рокiв // Описи Лiвобережной Украйни кiнця XVIII - початку XIX ст. – Киев, Наукова думка, 1997
26. Любавский М. К. Областное деление и местное управление Литовско-Русского Государства ко времени издания Первого Литовского статута. - М.: Университетская тип., 1892.
27. Википедия