Радимичи - наши летописные предки (885-1169)

Оглавление

Радимичи - наши летописные предки (885-1169) 2

Земля Радимичей. 2

Образ жизни радимичей. 7

Языческие верования радимичей. 9

Мглинские курганные могильники. 19

Брачный обряд радимичей. 22

Погребальный обряд радимичей. 24

Источники и литература. 26

• От жизни той, что бушевала здесь,
• От крови той, что здесь рекой лилась,
• Что уцелело, что дошло до нас?
• Два-три кургана видим мы поднесь...
• Да два-три дуба выросли на них,
• Раскинувшись и широко и смело,
• Красуются, шумят, и нет им дела,
• Чей прах, чью память кроют корни их.
• Ф. И. Тютчев

Земля Радимичей

Территорию, на которой сегодня расположен Мглинский край, во времена Древней Руси занимало племя радимичей. Радимичи – это летописное объединение славянских племен IX-XII веков. Проживали радимичи в междуречье верхнего Днепра и Десны по течению Сожа и его притоков Беседи и Ипути. Согласно «Повести временных лет», «… были же радимичи от рода ляховъ, пришли и поселились тут и платят дань Руси, повоз везут и доныне».

Карта Земли Радимичей, В.В. Богомольников, 2004

Археологические исследования экспонатов захоронений радимичей позволили уточнить территорию их расселения. Совпадение географического распространения характерных типов женских украшений с территорией бассейна реки Сож и летописного указания о расселении радимичей «по Сожу», дает основание признать, что эта территория и есть Земля Радимичей.

Согласно летописям, название племени происходит от имени вождя Радим, во главе с которым радимичи, якобы пришли из пропольских (ляшских) земель. В «Повести временных лет» сказано «… и пришедъша седоста Радимъ на Съжю, и прозвашася радимичи». Письменные свидетельства о радимичах приходятся на период с 885 по 1169 годы. В научной литературе единого мнения относительно происхождения радимичей нет.

Средневековые польские хронисты - Ян Длугош, Мацей Стрыйковский и другие, а также историки XVIII и XIX веков безоговорочно признавали польское происхождение радимичей. А. А. Шахматов пытался подкрепить летописное сообщение о ляшском происхождением радимичей лингвистическими данными, ссылаясь на то, что область радимичей принадлежит ныне к территории белорусского языка, в котором имеется много совпадений с польским.

По мнению Е. Ф. Карского, летописное сообщение о ляшском происхождении радимичей свидетельствует не о том, что они были ляшским племенем, а о том, что они переселились на Сожь из более западных регионов, где соседили с ляшскими племенами. В частности, историкам удалось установить сходство некоторых гидронимов Посожья с гидронимами небольшого участка Верхнего Поднестровья.

В летописи сказано: были два брата в лесах Радим и Вятко. Вятко пришел с родом своим и поселился на р. Ока, и от него и  прозвалися вятичи, а Радим сел на р. Сож, и от него прозвалися радимичи. Далее из летописи мы узнаем, что радимичи жили в лесах. «Радимичи, Вятичи и Север один обычай имяху живяху в лесе. Якоже и всякий зверь», – сообщает летописец.

Таким образом, согласно древней легенде, записанной в «Повести временных лет», радимичи – племя пришлое. Когда-то их предки обитали вдали от Посожья – «у ляхов», т.е. в польских землях. Причины, побудившие покинуть родину предводителей двух родов, – Радима и его брата Вятко – летописцу неизвестны. Во главе переселенцев братья двинулись на восток, преодолевая тысячекилометровые просторы и сталкиваясь с многочисленными недругами. Опасное путешествие заняло годы, многих жертв оно стоило. В конце концов, Радим привел своих людей на берега Сожа. Благодатная местность приглянулась им обилием вековых лесов и богатых лугов. Вскоре она стала их второй родиной. Здесь можно было найти и защиту от врагов, и пропитание. Осевший в Посожье род по имени вождя стал зваться радимичами. Вятко же дошёл до берегов Оки, где положил начало племени вятичей. И жили радимичи в согласии с вятичами и другими соседями-славянами. 

Во второй половине IX века радимичи находились в политической зависимости от сильного юго-восточного соседа и соперника восточных славян – Хазарского каганата. Хазарам на некоторое время удалось наложить дань на ряд славянских племён, в числе которых были и радимичи.

Уже в 884 г., через два года после захвата Киева, князь Олег «иде на северы» (пошел на северян). Между северянами и Киевом давно существовали связи; ведь Десна тесно связывала Подесенье с Поднепровьем. Поэтому Олег без особого труда подчинил северян и заставил их платить теперь уже себе такую же дань, какую они прежде давали хазарам.

 Сбор дани на Руси

Вслед за походами на древлян и северян в 885 году киевский князь Олег устанавливает свою власть и над радимичами, обязывает их платить дань ему:

«И посла к радимичем, река: «Кому дань даеть?» Они же ръша: «Козаромъ». И рече имъ Олегъ: «Не дайте козаромъ, но мнъ давайте». И даша Олгови по щълоягу, якоже и козаром даяху. И бъ Олегъ обладав поляны, и деревляны, и съверяны, и радимичи, а съ суличи и тиверци имеаша рать».

В результате радимичи были освобождены от выплаты дани хазарам. Олег, конечно же, не был бескорыстен и наложил на радимичей свою собственную, киевскую дань. Без сопротивления подчинились радимичи Олегу, вошли в состав Древней Руси и с этих пор стали платить дань киевскому князю. Помимо дани, киевские князья вскоре потребовали с северян и радимичей и воинов.

Радимичи и их соседи в IX-X веках. Полюдье киевских князей по данным византийского императора Константина Багрянородного

Точное географическое расположение племени радимичей среди остальных племен Древней Руси мы находим в описании похода киевских князей в процессе полюдья (сбора дани) византийским императором Константином Багрянородным в IX-Х веке. Из картины полюдья, сообщаемой Багрянородным, видно, что племя радимичей фактически находиться в центре Древнерусского государства.

Радимичи управляются непосредственно из столицы через институты посадников (наместников), ибо никаких намеков на существование здесь княжеской власти нет. В результате упорной, продолжающейся с переменным успехом борьбы киевские князья смогли подчинить себе местную знать радимичей и укрепиться. В 907 году в составе войска Олега радимичи участвовали в его легендарном походе на Царьград:

« Иде Олегъ на Грекы. Игоря остави в Киевъ, поя множество варяг, и словенъ, и чюд(и), и словене, и кривичи, и мерю, и деревляны, и радимичи, и поляны, и съверо, и вятич(и), и хорваты, и дулъбы, и тиверци, яже сут(ь) толковины: си вси звахутьс(я) от грекъ Великая Скуф(ь)».

Отношения радимичей с Киевом оказались нестабильными. В начале 970-х годов, после смерти Великого киевского князя Святослава, радимичи освободились от власти киевских князей и надолго выходят из-под прямого контроля Древней Руси. Так, в документе середины X века – труде византийского кесаря Константина Багрянородного – они уже не значатся среди подвластных Киеву объединений.

Конец радимичской автономии был положен великим киевским князем Владимиром Святославичем в 984 г., пославшим на радимичей авангард войска под предводительством Волчьего Хвоста.

Воевода киевского князя Волчий Хвост встретился с войском радимичей на реке Пищань, притоке Сожа. Радимичи были разбиты и с этого момента потеряли самостоятельность. Хрестоматийное сообщение «Повести временных лет» об этом событии звучит так: «В лето 6492. Иде Володимеръ на радимиче. И бе у него воевода Вълчий Хвостъ, и посъла предъ собою Володимиръ Вълчия Хвоста, и сърете радимичи на реце Пищане, и победи радимиче Волъчий Хвост».

Битва воеводы Волчий Хвост с радимичами в 984 г. Миниатюра Радзивилловской летописи

Так был положен конец автономии радимичей. Местная династия радимичей, скорее всего, либо была устранена, либо перешла на службу Киеву.

 

Образ жизни радимичей

Быт, образ жизни радимичей настолько отличался от порядков, заведённых в столице Древней Руси Киеве, что просвещённые киевские монахи даже спустя несколько веков после переселения радимичей продолжали считать последних дикарями. Киевлянам был не по душе свободный нрав этого лесного народа, хранившего обычаи прадедов и не желавшего принятия новой веры. Христианам были чужды языческие обряды радимичей, их праздники-«игрища» и «бесовские» песни. Летописец Нестор описывал нравы и обычаи вятичей, радимичей и северян так:

«Радимичи, вятичи, северяне имели одинаковый обычай: жили в лесах, как звери, ели все нечистое, срамословье было у них пред отцами и снохами; браков не было у них, но были игрища между селами. Сходились на игрища, на плясанья и на все бесовские игрища и тут умыкали себе жену, с которою кто сговаривался; имели по две и по три жены. Когда кто умирал, сперва творили над ним тризну, устраивали великую кладу (костер) и, положив мертвеца на кладу, поджигали; затем, собрав кости, клали их в небольшую посудину, которую ставили на столбе при дорогах, что делают вятичи и теперь. Этих же обычаев держались кривичи и другие язычники, не зная закона Божья, но сами себе творя закон». Весело и свободно жили наши далекие предки!

 

Пляски и игрища радимичей. Миниатюра Радзивилловской летописи

Повесть временных лет, включенная в качестве начальной части Радзивилловской летописи, была написана около 1110 года, когда в Киеве утвердилось православие и церковники обличали язычников, погрязших с их точки зрения в «невежестве».

На миниатюре Радзивиловской летописи изображена ритуальная пляска со спущенными рукавами, которая иллюстрирует рассказ об «игрищах межю селы» у древних славян. На рисунке мы видим расположенные на пригорках две группы молодых людей, рукоплещущих танцующим. Посередине нарисована девушка в длинной одежде с рукавами, свисающими ниже кистей рук примерно на длину локтя. Она пляшет, размахивая рукавами как крыльями. Перед ней выплясывает с поднятыми руками юноша. Художник сделал фигуру девушки крупнее, чем юноши, подчеркивая этим главенство девушки в этом танце-обряде. Двое музыкантов сидят у подножья пригорков и играют на свирелях-флейтах; один музыкант с барабаном стоит рядом с девушкой и, возможно, тоже участвует в танце. Барабан в древней Руси назывался бубном (звуками «бубна» поднимали полки в поход); бубны упоминались в связи с бесовскими плясками: Феодосий Печерский видел бесов «в бубъны биющих и инем же в сопели сопущих». В одном из поучений говорится, что «горе... чающим вечера с гусльми и сопельми и бубны и с плясаньем». Описывая языческие обычаи, летописец говорит: «В селех возбесятся в бубны и в сопели». Миниатюра очень точно отобразила устойчивый состав музыкального сопровождения – «бубны и сопели». Пляска со спущенными очень длинными рукавами дожила до начала XX в.

На берегах рек Сожи, Беседи и Ипути славяне-пришельцы сталкиваются и смешиваются с местным населением, обмениваясь с ним обычаями, традициями и языковыми особенностями. Формируется яркая и достаточно самобытная радимичская культура.

Хотя радимичи, по сообщению летописца, и жили в лесах, но они имели довольно развитое хозяйство. Живя во глубине лесов, радимичи были защищены от неприятелей и, кроме того, леса представляли им возможность звериной ловли. Они строили свои хижины в местах диких, уединенных, среди болот непроходимых, так что неприятель не мог путешествовать в их земле без вожатого. Беспрестанно ожидая врага, они использовали еще и другую предосторожность: делали в жилищах своих разные выходы, чтобы в случае нападения скорее спастись бегством. В глубоких ямах скрывали не только все драгоценные вещи, но и самый хлеб.

Железный топор позволял расчищать лес под пашню, поэтому широко распространились земледелие и оседлое скотоводство наряду с охотой, рыболовством и бортничеством. Главным занятием радимичей было земледелие. На пашне применяли силу рабочего скота и «рало» (первый плуг, подрезавший и переворачивавший землю). Они выращивали рожь, просо, ячмень, репу, горох, чечевицу. Урожай убирали железным серпом. У сельчан был и свой скот – традиционные для жителей лесной полосы быки, свиньи, козы, овцы, лошади.

Патриархальные семьи, которые уже не были связаны прямым кровным родством, объединялись в сельские территориальные общины. Отдельные семьи вели самостоятельное хозяйство, являлись собственниками закреплённых за ними пахотных полей, принадлежавших им орудий труда, произведённых продуктов земледелия, животноводства и промыслов. В коллективном пользовании общины находились значительная часть пахотной земли и сенокосов, традиционные места рыбной ловли («ловы рыбные»), промысла бобра («гоны бобровые»), а также обширные леса, где добывали лося, зубра, кабана, медведя, мёд диких пчёл, воск.

Языческие верования радимичей

В настоящее время в нашу жизнь возвращается огромный пласт православной культуры. И часто считают, что религия, достойная называться религией, появилась у нас только после принятия христианства – тысячу лет назад. А до этого, мол, были разве что варварские, примитивные культы, вдобавок порою связанные с человеческими жертвами. Одним словом, «мрак язычества», духовная первобытность, – но это не так!

Достаточно почитать былины и сказы, в которых жизнь славян описана густыми, яркими красками. Исследователь обрядов и обычаев русского народа М. Забелин писал: «Во время свадеб в старину тут всегда присутствовали глумотворцы (шутники), органники, гусельники (гусляры). Обычай этот существует и поныне; не раз церковь восставала против таких порядков, которые суть прямо следы язычества, и хотела отделить все обычаи пред венчанием и по венчании, но этого было нельзя искоренить, так как самый акт, основанный в своем будущем на любви и согласии, на семейном счастье, вызывал на веселье».

Борис Ольшанский. Тени забытых предков, 2002

Древняя религия наших предков, которую некоторые считают забытой, до сегодняшнего дня продолжает жить в наших повседневных обычаях. Спросим себя, к примеру: почему нельзя здороваться за руку через порог? Почему на свадьбе разбивают тарелку? А почему, вселяясь в новый дом, первым в него впускают кота?...

А ведь все перечисленные обычаи как раз оттуда, из наших языческих времён. Там, в этом загадочном и необыкновенно интересном мире, коренится наше мировоззрение, органически связывающее бытие и потустороннее. Такая модель мироустройства не предполагает наличия отдельного субъекта в виде всемогущего Бога вне Природы, как это трактуется в христианстве. Напротив, все божества язычников непосредственно олицетворяют собой различные силы Природы, что и свидетельствует о более естественной модели их метафизики, так как она не требует введения новых «сущностей, сверх необходимости».

В XI столетии в Земле Радимичей развернулась упорная борьба за души людей между жрецами старой языческой веры волхвами и христианскими миссионерами, опиравшимися на поддержку великокняжеской власти. Эта борьба была долгой и растянулась на столетия. Особенно неохотно новую веру принимали сёла радимичей, где языческие традиции и мировоззрение безраздельно господствовали вплоть до начала - первой половины XII века. Основания для таких выводов дали материалы археологических исследований в Земле Радимичей и его окрестностях.

Ядро древнерусской мифологии все еще живо в народных верованиях. А это позволяет нам представить, какой была в древности мифологическая система восточных славян, а также наших предков радимичей, и воссоздать те ее фрагменты, о которых ничего не сказано в древнерусских памятниках письменности. Культ природы определял мироощущение древних славян. Культ наивный, часто глубоко поэтичный, рожденный непосредственной близостью человека к природе, к земле. Каждый лес, ручей, колодец, даже отдельное дерево представлялись древним славянам одушевленными.

С середины XIX века этнографы и фольклористы России регулярно записывали у простых крестьян поверья, сведения об обрядах и различных формах магии. За полтора века ученым удалось собрать множество записей из разных районов России, Украины и Белоруссии. В качестве примера таких записей на территории Мглинского края можно привести книгу «Журнал ежедневных занятий подп. Луки Иванова Дудицкого-Лишня: 1820-1834», которую можно найти на страницах старой версии сайта «Мглинский край».

Человеку в древности было очень важно, чтобы все виды его деятельности – общественная, хозяйственная, военная, семейная – находились под покровительством высших сил. К VI веку нашей эры, когда появились первые письменные сведения о славянах, у них начала складываться более или менее устойчивая религиозная система, в которой за каждым божеством закреплялись определенные функции. Система эта была многоступенчатой, и боги занимали в ней высшую ступеньку. Они наделялись наибольшей силой и властью, наиболее общими и важными функциями – одни повелевали природными явлениями, другие покровительствовали хозяйственной деятельности людей, третьи помогали в войнах, под властью четвертых были общественные отношения. От воли богов зависели жизнь и благополучие человека. Поэтому богам ставили деревянные и каменные идолы (кумиры), им поклонялись и приносили жертвы.

То есть, будучи в тесном единении с природой, восточные славяне обожествляли именно ее – Природу. Верховным божеством считался Перун – бог молнии и грома, он посылал дожди, без которых нет урожая. Поклонялись славяне и Стрибогу – богу ветра и бури, чтили богиню плодородия Мокошь и бога скота Велеса. Широко практиковались различные магические действа.

 

Константин Маковский. Русалки, 1879

Хорошо известен существовавший еще недавно пережиток языческого праздника, когда в ночь на Ивана Купалу жгут костры, прыгают через них, водят хороводы. В дохристианские времена подобные праздники заканчивались массовыми оргиями эротического характера, которые церковь заклеймила в свое время как «бесовские игрища».

В конце декабря, когда солнце набирало силу, ходили славить светило, этот праздник соединился впоследствии с Рождеством Христовым. Масленица – отклик древнего языческого праздника весны, которую особенно торжественно встречали. В праздник Ивана Купалы ночью купались, чтобы встретить зарю чистыми, жгли костры, прыгая через пламя и очищая себя огнем. Поклонялись душам усопших, верили в то, что у каждого рода есть свой дух-покровитель, щур или пращур. Весной торжественно и всенародно отмечались праздник русалок, иные природные языческие празднества.

В древних поселениях радимичей и других восточных славян почетное место занимали языческие святилища – целый комплекс сооружений, посвященных высшим богам.

Елена Даведова. Древнее капище 

Обычно в стороне от жилья и княжеского двора, где-нибудь на холме, на возвышенном месте, на берегу реки, устраивалось капище – жертвенник. Сооружались они из каменных плит или песчаника, имели округлую или овальную форму и были обращены на восток, навстречу первым лучам солнца. В них поддерживался священный огонь, и отблески его падали на окружавших капище идолов – изваяния языческих богов, сделанных из камня, дерева или металла.

К сожалению, эта дохристианская культура почти не дошла до нас. Не только войны, вражеские нашествия, битвы и пожары, но и церковь часто была тому причиной. Языческие святилища планомерно подвергались тотальному уничтожению. Только облик нескольких из них удалось восстановить в результате раскопок археологов. Одним из самых известных языческих святилищ радимичей, реконструированных Б.А. Рыбаковым, является святилище на Благовещенском городище Вщижа.

К подковообразному валу, ограждавшему городище со стороны плато, вплотную примыкал с его внутренней стороны огромный, тоже подковообразный, «длинный дом» со входом посредине в том месте, где к валу примыкал земляной мост — гребля.

Сооружения Благовещенского городища. Реконструкция Б. А. Рыбакова

Сохранившаяся часть дома имеет протяжение 26 метров, а общая его длина была, вероятно, около 60 метров. Ширина внутреннего пространства 6 метров. Основу этого дома составляло длинное продольное углубление шириной 4 метра, с плоским полом: вдоль этого углубления по обеим сторонам его шли широкие земляные седалища. На полу, на расстоянии 6 метров друг от друга, найдены небольшие скопления углей, возможно от светцов с лучинами.

Вход находился, вероятно, в северной части городища, а древний въезд на площадку проходил через середину дома, вала и рва. Вход разделял дом на два крыла. Со стороны городища вход имел какое-то крыльцо с массивными столбами. Пол в районе входа сильно повышался и был на уровне площадки городища.

На внутренней площадке городища обнаружены остатки отдельно стоящих массивных вертикальных столбов, глубоко врытых в землю. Они идут полукругом, повторяя дугу вала и дома. У подножья столбов найдены в целом виде небольшие глиняные сосуды простой баночной формы, головка птицы из рога, бронзовые гривны.

В мысовой части городища обнаружены следы восьми опорных столбов — остатки еще одной постройки (навес размером 4 на 6 метра). В южной части городища, на самом краю, обнаружено огромное кострище и скопление золы; около кострища найдено много обломков "рогатых кирпичей" — подставок под вертела для жаренья мяса.

Б.А. Рыбаков в книге «Язычество Древней Руси» отмечает:

«Древнему славянину казалось, что каждый дом в деревне находится под покровительством духа, приглядывавшего за скотиной, оберегавшего огонь в очаге и по ночам выходившего из-под печки полакомиться приношением, оставленным ему заботливой хозяйкой. В каждом овине, в таинственном свете подземного огнища, обитали души умерших предков. Каждое живое существо, соприкасавшееся с человеком, было наделено особыми чертами. Петух, с изумительной точностью отмечающий часы и встречающий зарю своим пением, признавался вещей птицей: ни одно жертвоприношение не обходилось без заклания петуха; редкая сказка о животных не упоминала о «петушке» ...Утки и гуси символизировали воду... Бык, взрыхляющий пашню рылом, был олицетворением плодородия. В честь бога Тура (дикого быка) устраивались весенние праздники молодежи. Конь, это гордое, стремительное животное, зачастую сливавшееся в представлении древнего славянина то с богом солнца, то с образом конного воина, был излюбленным мотивом древнего искусства.

Лесные звери представлялись какими-то оборотнями, в большинстве своем враждебными человеку. Волками оборачивались колдуны… Крупнейший хищник наших лесов – медведь особенно почитался. Глиняные изображения медвежьих лап клали в могилы, медвежьи клыки носили в ожерельях…

Помимо зверей, лесная чаща казалась наполненной бесчисленными враждебными духами. В каждом болотце жил багник (от «багно» - болото), в каждой реке – водяной, в лесах – лешие, а в глубине непроходимой пущи – огромный «пущевик», с руками, как сучья, и с зелеными волосами.

Десятками заговоров... пытался пахарь- славянин отгородиться от враждебной лесной стихии. Искусство приходило ему на помощь создавая амулеты, предназначенные оберегать человека от духов леса.

Смена времен года и смена сельскохозяйственных сезонов сопровождались торжественными празднествами.  В декабре славяне встречали сурового бога зимы Коляду... Весной начинался радостный цикл праздников солнца. На масленицу пекли блины - символ солнца, провожали соломенное чучело божества зимы, сжигали его за пределами села, а иногда одновременно зажигали просмоленное колесо на высоком шесте - еще один символ солнца. Огненное колесо на повозке, запряженной двумя конями - спутниками солнца, прочно вошло и в изобразительное искусство... На масленицу, помимо обрядовых плясок, проводились военные игры молодежи - кулачные бои. Прилет птиц ознаменовывался обрядовым печением - хозяйки пекли из теста изображения жаворонков...

Встреча лета происходила в русальную неделю. В эту неделю заключались браки, пелись песни в честь Лады и Леля - покровителей любви.

О своих богах славяне слагали мифологические сказанья и легенды. Так, например, Сварог научил людей ковать металл... Этот миф напоминает греческий миф о Прометее, похитившем с неба огонь для людей... Существовали легенды о героях-змееборцах, побеждавших огромных драконов и впрягавших этих чудовищ в плуг».

Язычество значительно окрепло на Руси в конце IX в., благодаря чему возникли предпосылки для использования его в качестве государственной религии. Такую попытку Владимир Святой предпринял в 980 г., когда создал пантеон из шести языческих богов.

Однако язычество не могло сплотить народ, объединить его под началом великого князя на основе одной идеи. Если у других народов громовержцы (Юпитер у римлян, Зевс у греков) ставились выше всех прочих богов, то Перун славян был хотя и великим, но все же рядовым божеством.

Языческая религия и после нововведений Владимира предполагала все же старый образ жизни. Она была уместна для патриархального, демократического строя, но серьезно тормозила формирование новых производственных отношений зарождавшегося феодализма, основой которого становилась неограниченная «священная» власть князя.

Восстания древлян, радимичей и вятичей показали киевским князьям, что язычество не только не является опорой великокняжеской власти, но, напротив, сильно мешает утверждению в стране отношений господства и подчинения. Появление государственной власти, выделение княжеских династий вошло в противоречие с первобытным демократизмом язычества.

Верховный князь не мог обосновать свою власть над всей Русской землей тем, что она дана свыше, поскольку наиболее почитаемого, главного божества славяне не знали. Поэтому при любых народных волнениях или княжеских распрях общество могло подвергнуться расколу.

После принятия христианства, церковь систематически боролась с языческими обрядами. В итоге из жизни и памяти народа исчезли бытовая обрядность, образцы языческой и народной притчи, мифы, бывальщины, приговоры и т. п. Это верно и в отношении части книжного языческого наследия. По мнению ученых, уцелели только малые доли процента былого книжного богатства Руси XI–XII вв.

Вплоть до XVI века Русская церковь упорно преследовала скоморохов с их «гуслями», «гудками» и «свирелями». Выдающийся историк и фольклорист А.Н. Афанасьев отмечал, что «заботою духовенства было уничтожение народных игрищ; вместе с музыкой, песнями, плясками и ряженьем в мохнатые шкуры и личины, игрища эти вызывали строгие запретительные меры».

Особенно не нравилось духовенству то, что за скоморохами «ходили сонмами великие народа, и многие давали мзду слугам сатанизма», как дословно указывалось в одном из духовных доносов.

Зосим Лаврентьев. Сваты. Русь языческая, 1975

Игры, песни, пляски, хороводы, широко распространенные в народе при всяких народных празднествах православная церковь объявила греховным делом, бесовским занятием. Наиболее других греховным делом считалось скоморошество, ряженье и гадание. В своем рвении искоренить народные праздники православное духовенство нередко доходило до челобитных об издании святительских, княжеских и царских указов о воспрещении «игр бесовских» под страхом суровых наказаний. 

 

Юрий Сергеев. Ночные гадания. Святки

Умудренная опытом борьбы с языческими праздниками и видя безрезультатность своих проповедей о том, что языческие боги не существуют, русская православная церковь пошла на уступки обрядовой стороне народных празднеств и признали существование всех языческих богов, объявив их бесами. Однако, встретившись с устойчивой, веками складывавшейся земледельческой религией, с прочными языческими верованиями, вынуждена была частично приспособиться к ним, подменить Велеса – Власием, Перуна – Ильей, Мокошь – Пятницей–Параскевой, молчаливо признать масленицу и другие языческие календарные праздники.

Поэтому, после внедрения христианства церковь увязала колядование с евангельским мифом о появлении Вифлеемской звезды и христославием. Языческое колядование было заменено хождением христославов из дома в дом с пением не колядских, а духовных песен, и не в сочельник, а в самый день Рождества Христова 25 декабря по старому стилю.

В крае до 1917 г. к славлению Христа широко привлекались дети, которые в день Рождества рано утром ходили из дома в дом и славили Христа стихами, составленными народом, которые назывались «виршами: 

• Христос народился, свет просветился,
• Мертвые ликуют, в церквах празднуют.
• Празднуйте ныне в доброй године.
• Пташечки летают, весело спевают,
• Песни их гласны, младенцам прекрасны.
• Того и вам, хозяин, желаем,
• И с праздником Рождества поздравляем!

М. Гермашев. Со Звездой

Таким образом, первоначальная христианская культура, прораставшая на Руси сквозь распятую языческую плоть, дошла до нас, но в крайне усеченном виде. К величайшему сожалению, ныне мы имеем лишь самые жалкие остатки богатейшей былой образности. Они – в языке, русской песне и поэзии.

Эта богатейшая полуязыческая культура (песни, музыка, танцы, сказы, былины, пословицы, обряды, заговоры да наговоры) участвовала в формировании личности, ее нравственного и духовного облика, могучая полуязыческая-полухристианская сила веками сохраняла и оберегала, словно берегиня, душу русского народа.

Мглинские курганные могильники

Некоторые черты материальной культуры, характерные для ранних радимичей сохранились в IX—XII вв., когда у этого племени получил распространение обычай погребения в курганах. Под курганными насыпями учёные находят захоронения древних радимичей, совершённые по канонам языческого погребального ритуала. Эти обычаи радимичей довольно резко отличались от обычаев христианских. Уже само возведение кургана шло в разрез с требованиями церкви. Когда кто-либо умирал, родственники выбирали место погребения на общинном кладбище. Площадка старательно обжигалась, чтобы «отогнать» враждебных духов (согласно поверьям, огонь обладал священной очистительной силой). На это место клали покойника, а вместе с ним - те предметы, которые могли «пригодиться» в загробном мире. Мужчин сопровождали нож, кресало, глиняный сосуд для пищи, иногда - коса и другие орудия труда, женщин - веретена с пряслицами, ожерелья из стеклянных, каменных бус и металлических подвесок, височные кольца, шейные обручи-гривны, прочие скромные предметы убора и принадлежности одежды. Золота и драгоценностей в курганах нет, что характерно для всех могильников восточных славян X XII веков. Покойника засыпали землёй из ровиков вокруг места захоронения, а после достижения насыпью определенной высоты разводили на ней и в ровиках ритуальные кострища, устраивали поминки.

Радимичи отправляли религиозные культы не в церквях, а у рек и ручьёв, почитали не святых, но криницы, колодцы, большие камни и дубравы. Они приносили жертвы своим старым богам - Сварогу (владыке неба), Велесу (покровителю скота и всякого богатства), Перуну (повелителю грома и молнии), Дажьбогу (солнечному божеству) и прочим.

Одно из первых описаний таких находок было опубликовано в журнале «Отечественные записки» в 1852 г. при вскрытии захоронений мглинских курганов.

«На груди остова, — сообщает журнал, — найдены в значительном количестве стеклянные пронизки, составляющие ожерелья; позолота на них, довольно хорошо сохранившаяся, приняла от времени желто-светлый вид. Вместе с пронизками найдены семь сребровидных, сделанных под чернь, блях довольно искусной работы. По сторонам черепа отысканы серьги с длинными подвесками из витой проволоки. На руках остова находились металлические пластинки, свернутые в круг, вершка два в диаметре. Браслеты эти, толщиной в несколько линий и шириною в полвершка не более, по некоторым признакам, вероятно, были вызолочены. Они имеют на поверхности чеканку, расположенную в виде удлиненных ромбов; на пальце одной руки находилось кольцо, устроенное «спиралью».

На основе экспонатов курганов земли радимичей можно составить приблизительный портрет радимичской женщины с её ювелирными украшениями: к красивому очелью, охватывавшему волосы, на ремешках или крючьях крепились серебряные семилучевые височные кольца с плоскими горошинами на концах; на шею надевалась выпуклая серебряная гривна с кольцами, оформленными в виде петель с одной стороны, и головкой с лепестками ромашки - с другой; на грудь опускалось ожерелье из серебряных бус и крестовидных привесок.

Бюст-реконструкция женщины радимичанки 25-30 лет из д. Каласы (Рогачевский район), XI-XII век.

Реконструкция бюста мужчины Подесенья по черепу, XI-XII вв

На правой руке женщина носила серебряный, круглый в сечении браслет с утолщенными концами и более тонкой тыльной частью. На пальцах обеих рук красовались перстни самого разного вида и декора: утолщенные, рубчатые, широкосрединные и с завязанными концами. Одежда состояла из рубахи узорного ткачества, понёвы или юбки и свитки - коротенькой суконной кофты с фалдами.

Более точное представление возможного облика радимичей XI-XII вв дает, например, реконструкция бюстов по методу М. М. Герасимова женщины из Рогачевского района Гомельской области и мужчины из Подесенья.

Типичные для радимичских женщин украшения — браслетообразные височные кольца (1), семилучевые височные кольца (2,4), петлистые и язычковые подвески (7,9), характерные для всей радимичской территории, а также эллипсоидные подвески (5), крупнозернистые бисерины (6), пластинчатые гривны (8) и биэллипсоидные подвески (3) (в северной части территории расселения радимичей).

Этноопределяющие украшения радимичей

Уже в конце XIX в. стало очевидным, что основным этноопределяющим признаком радимичей служат семилучевые височные кольца с гладким щитком (2), найденные при раскопках курганов. Их находки очень плотно сконцентрированы в Посожье. Также следует отнести к принадлежности радимичам единичных семилучевых колец (4) с орнаментом на щитке в виде дуговидных полосок или же с точками и фестонами, которые часто находят в курганах данного региона.

Археологические находки в курганах древних поселений радимичей свидетельствуют о наличии у радимичей высокой культуры, полностью опровергающей характеристики, которые летописец давал этому племени в «Повести временных лет».

Брачный обряд радимичей

Описывая языческие обычаи брака радимичей, вятичей, северян, кривичей, летописец сообщает, что они «на бесовских игрищах», умыкаху жены собе, с нею же кто свещащася».

Древнерусский книжник-христианин, возмущаясь дикостью нравов «поганых», слишком увлекался и не замечал, как проговаривался о том, что если невест радимичи, вятичи и северяне и воровали, то было принято предварительно сговариваться («свещащася») с невестой об этом предприятии, добившись, разумеется, ее согласия на него. Выходит, что при всей своей первобытной дикости радимичи, вятичи и северяне сохраняли за женщиной право выбора, что свидетельствует о проявлении частных, индивидуальных интересов женщины, или, проще говоря, это свидетельствует о сохранении своего «я» у женщин восточных славян. Подобному преимуществу, как право выбора, могли позавидовать не только современницы просвещенного летописца, но и даже женщины конца XIX века, выдаваемые зачастую замуж без учета их мнения.

Таким образом, следует признать неверными представления о женщине радимичей языческой эпохи как о несчастном забитом существе, не имеющем права выбора. Слава об уме, впрочем, как и о красоте, славянских женщин распространилась далеко за пределами Киевской Руси.

Борис Ольшанский. Похищение княгини, 2005

Восточный поэт XII века Низами в поэме «Семь красавиц», создавая обобщенный образ славянской княжны X–XII веков, писал:

• Не улыбкой сладкой только и красой она, —
• Нет, — она в любой науке столь была сильна,
• Столь искушена, что в мире книги ни одной
• Не осталось, не прочтенной девой молодой.
• Тайным знаньям обучалась; птиц и тварей крик
• Разумела, понимала, как родной язык.
• Но жила, лицо скрывая кольцами кудрей,
• Всем отказом отвечая сватавшимся к ней.

Обычай похищать жен так укоренился у раннеславянских племен, что даже много времени спустя, после принятия христианства он не канул в Лету, и в иных местах долго брак не считался действительным, если жених не похищал невесту с ее согласия.

Жены в бою были рядом с мужьями, отличались такой преданностью, что хотели служить им и в потустороннем мире. Известный историк Н. М. Карамзин, ссылаясь на летописцев средних веков, пишет, что славянки не хотели переживать своих мужей. Когда умирал муж, они добровольно сжигались на костре вместе с трупом мужа, и этот варварский обычай, как думают многие, был уничтожен лишь с принятием христианства. Н. М. Карамзин приводит и другие жестокие обычаи славян-язычников.

«Славяне-язычники, — пишет он, — стыдились забывать обиду. Мать готовила детей быть воинами и врагами тех, кто оскорбил их ближних. И не только преступник-убийца, но и весь род его подлежал истреблению от рук детей убитого, которые требовали крови за кровь. Всякая мать имела право умертвить новорожденную дочь, если семья становилась слишком многочисленной, но обязывалась хранить жизнь сына, рожденного служить отечеству. Дети имели право умертвить родителей, обремененных старостью и болезнями, тягостных для семьи и бесполезных роду-племени. Вместе с этим дети не считали себя извергами, но славились почтением к родителям и пеклись об их благополучии».

 

Погребальный обряд радимичей

Особенное неприятие христиан вызывал погребальный ритуал язычников, предусматривавший сожжение умерших, помещение останков в глиняные сосуды на деревянных помостах-«столпах». До начала IX в. радимичи не насыпали курганов. Обряд захоронения умерших радимичей, северян и вятичей летописец отписывает так:

«...и аще кто умряше творяху тризно над ним, и по сем творяху кладу велику и възложахуть и на кладу мертвеца, сожжьаху и посем собравше кости, вложаху в судину малу и поставяху на столпе на путех еже творять вятичи и ныне».

Этот погребальный обряд можно связать с культом предков, с прахом которых родные могли сохранять зримую связь. Назначение тризны состояло в том, чтобы отогнать злые силы от живущих. Особенностью радимичского ареала по берегам крупных рек – Сожа, Ипути и Беседи – является резкое преобладание курганов с трупосожжением на месте. При этом сожжение производилось в большинстве случаев не на горизонте, а на так называемой подсыпке. Прежде всего, сооружали нижнюю часть кургана с горизонтальным верхом. На ней и совершали сожжение умершего.

Виктор Васнецов. Баян. Тризна, 1910

В истории Карамзина читаем:

«Славяне российские – кривичи, северяне, вятичи, радимичи – творили над умершими тризну: показывали силу свою в разных играх воинских, сжигали труп на большом костре и, заключив пепел в урну, ставили ее на столпе в окрестности дорог. Сей обряд, сохраненный вятичами и кривичами до времен Нестора, изъявляет воинственный дух народа, который праздновал смерть, чтобы не страшиться ее в битвах, и печальными урнами окружал дороги, чтобы приучить глаза и мысли свои к сим знакам человеческой тленности. Но славяне киевские и волынские издревле погребали мертвых; некоторые имели обыкновение вместе с трупом зарывать в землю сплетенные из ремней лестницы, ближние умершего язвили лица свои и закапали на могиле любимого коня его».

Остатки нескольких памятников такого рода сохранились в Мглинском крае до наших дней. Такие курганные могильники насчитывают десятки земляных насыпей-могил полусферической в плане формы, диаметром 4-10 м и высотой до 2-3 м. Их можно встретить в урочище Сосонки, около хутора Клинок, возле с. Вормино, Луговка и Луговец.

В урочище Сосонки находится более 60 древних захоронений. Расположились они на левом берегу Ипути, недалеко от того места, где впадает в него речка Воронуса. Место это песчаное, заросшее густым сосновым лесом. Могильные насыпи в беспорядке разбросаны по лесу на значительном расстоянии один от другого, так что сосчитать их точно очень трудно. Все насыпи, куполообразной формы, вокруг некоторых усматриваются признаки ровиков. Курганы без ровиков, вероятно, насыпаны при более поздних захоронениях. Величина тех и других неодинаковая, но в большинстве своем они имеют от 2 до 3 метров высоты с диаметром основания от 6 до 10 метров.

Многие курганы в Сосонках раскопаны искателями в захоронениях древних вещей. Раскапывали чаще самые большие насыпи, усматривая в них богатые захоронения. В раскопанных курганах находили обуглившиеся зерна проса, угли от костра, не полностью сгоревшие кости остова, бусинки из янтаря и стекла. В одном разрытом захоронении оказалось изображение всадника на коне, вытиснутое из пластинки красной меди, в другом — поясная пряжка из желтой меди. Небольшое количество предметов материальной культуры находили и в захоронениях, находящихся около х. Клинок и Вормино.

Источники и литература

1. З. Е. Протченко. Земля Мглинская – родной край. – Брянск, 2003
2. Лазаревский А. М. Описание старой Малороссии. Том I. Полк Стародубский. – Белые Берега, 2008.
3. Н.М. Карамзин. История государства Российского. Том 1-12 
4. А.К. Зайцев. Черниговское княжество. — М., 2009.
5. Повесть временных лет. — М., 2002.
6. Рыбакоў Б. А. Радзімічы. Працы секцыі археолёгіі Беларускай АН. — Мн., 1932.
7. В. В. Богомольников. Радимичи. — Гомель, 2004
8. Соловьева Г. Ф. Славянские союзы племен по археологическим материалам VIII—XIV вв. н. э. (вятичи, радимичи, северяне) // Советская археология, 1956. — XXV.
9. Седов В. В. Восточные славяне в VI—XIII вв. — М., 1982.
10. Еременко П. М., Спицын А. А. Радимичские курганы // Российское археологическое общество, 1895. — 8. — С. 63.
11. Пилипенко М. Ф. Возникновение Белоруссии: Новая концепция
12. Гумилев Л.Н. От Руси к России: очерки этнической истории. – М., 1992.
13. Макушников О. А. Эпоха потомков Владимира Святославича. http://paganstva.org/viewtopic.php?f=4&t=19
14. М. В. Семенова Мы- славяне! – М., 2009
15. Платонов С.Ф. Полный курс лекций по русской истории. – СПб., 1899
16. Раушенбах Б.В. Тысячелетие Крещения Руси // Пристрастие. – М.: Аграф, 1997.
17. Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. – М., 1988.
18. Википедия