Земля радимичей

Границы земли радимичей

Согласно древней легенде, записанной в «Повести временных лет», радимичи – племя пришлое: «...и пришедъгаа седоста Радимъ па Съжто, и прозвашася радимичи».

Когда-то их предки обитали вдали от Посожья – «у ляхов», т.е. в польских землях. Причины, побудившие покинуть родину предводителей двух родов, – Радима и его брата Вятко – летописцу неизвестны. Во главе переселенцев братья двинулись на восток, преодолевая тысячекилометровые просторы и сталкиваясь с многочисленными недругами. Опасное путешествие заняло годы, многих жертв оно стоило. В конце концов, Радим привел своих людей на берега Сожа.

В летописном перечне племенных княжений восточного славянства радимичей нет. Однако из других мест летописей понятно, что радимичи управлялись племенными вождями, имели свое войско и до последних десятилетий X в. сохраняли самостоятельность.

Благодатная местность приглянулась им обилием вековых лесов и богатых лугов. Вскоре она стала их второй родиной. Здесь можно было найти и защиту от врагов, и пропитание. Осевший в Посожье род по имени вождя стал зваться радимичами. Вятко же дошёл до берегов Оки, где положил начало племени вятичей. И жили радимичи в согласии с вятичами и другими соседями-славянами.

Это — все, что можно извлечь из письменных источников по истории радимичей. Более существенные материалы дают раскопки древнерусских курганов.

Первым, кто систематически попытался определить границы расселения радимичей на Соже, был Б. А. Рыбаков. Территория радимичей, определенная летописцем коротко — «на Соже», была установлена Б. А. Рыбаковым на основании анализа археологического материала гораздо точнее, чем это можно определить на основе летописных сведений.

В 1932 году в своей кандидатской диссертации он на основании археологических исследований артефактов, содержащихся в могильных курганах, сумел очертить ареал обитания племени радимичей и установить межплеменные границы между радимичами и соседними племенами: вятичами, северянами, дреговичами и кривичами. Б. А. Рыбакову удалось в деталях очертить область расселения радимичей и показать хронологическую эволюцию радимичских курганов.

Конечно, межплеменные границы – понятие в значительной мере условное. Одна из главных причин такой условности заключается в недостаточной исследованности археологических памятников. Многие памятники в пограничных зонах не подвергались раскопкам, другие исследованы лишь частично, некоторые исчезли с лица земли, так что остается довольствоваться лишь отрывочными сведениями о них. Другая же, не менее важная причина – в отсутствии строгих границ между летописными племенами.

Уже в конце XIX в. стало очевидным, что основным этноопределяющим признаком радимичей служат семилучевые височные кольца с гладким щитком, найденные при раскопках курганов в количестве более 200 экз. Их находки очень плотно сконцентрированы в Посожье. Также следует отнести к принадлежности радимичам единичных семилучевых колец с орнаментом на щитке в виде дуговидных полосок или же с точками и фестонами, которые часто находят в курганах данного региона.

Украшения  радимичей

1-4, 6—21 —из курганов Новозыбковского и Суражского уездов Брянской губернии (раскопки П. М. Еременко);

5 — реконструкция головного убора   по   материалам кургана близ   с. Юдичи   (по М. А. Сабуровой)

1-4, 7-75, 17, 19-21 - цветной металл;

6, 16, 18- бронза и стекло

Археологические исследования позволили определить характерные для радимичей типы женских украшений и на основании их распространения уточнить территорию расселения радимичей.

Некоторые черты материальной культуры, характерные для ранних радимичей, по-видимому, сохранились в IX—XII вв., когда у этого племени получил распространение обычай погребения в курганах. Типичные для радимичских женщин украшения — семилучевые височные кольца, петлистые и язычковые подвески, характерные для всей радимичской территории, а также двускатно-пластинчатые гривны и биэллипсоидные подвески (в северной части территории расселения радимичей) и подвески «антского типа» (на юге этой территории).

Этноопределяющие вещи радимичей

1. браслетообразное височное кольцо,
2. семилучевое височное кольцо,
3. подвеска,
4. семилучевое височное кольцо,
5. эллипсоидная подвеска,
6. крупнозернистая бисерина,
7. язычковая подвеска,
8. пласткаватая гривна,
9. петельная подвеска

Совпадение географического распространения этих типов женских украшений с территории бассейна Сожа и летописного указания о расселении радимичей «по Сожу» дает основание признать, что эта территория и есть земля радимичей.

Особенностью радимичского ареала является также резкое преобладание курганов с трупосожжением на месте. При этом сожжение производилось в большинстве случаев не на горизонте, а на так называемой подсыпке. Прежде всего, сооружали нижнюю часть кургана высотой от 0,35 до 1 м с горизонтальным верхом. На ней и совершали сожжение умершего. Г. Ф.

В намеченной территории радимичей курганы с захоронениями по обряду трупосожжения немногочисленны. Основная часть их находится по берегам крупных рек — Сожа, Ипути и Беседи. Известны такие курганы и на более мелких днепровских притоках. Берега других мелких рек, видимо, в то время еще не были освоены славянами.

Известны и радимичские курганы с трупосожжениями на горизонте (Батуровка, Демьянки, Козловка, Немеричи, Попова Гора, Ухлястье).

Остатки погребальных костров обычно имеют овальноокруглые очертания. Кальцинированные кости часто не собирали в кучку, а оставляли нетронутыми. В таких случаях можно видеть, что умерших клали на костер в направлении запад — восток. Однако определить, в какую сторону была направлена голова умершего, не удается. Только в одном из курганов, раскопанных в Грязивце, Е. Р. Романов установил, что умерший был положен головой к востоку.

Определить точную дату радимичских курганов с трупосожжениями очень трудно. Аналогичные курганы в других областях древней Руси датируются IX—X вв. К этому времени отнесены Б. А. Рыбаковым и курганы с сожжением в земле радимичей. Никаких материалов для датировки их более ранним временем в распоряжении исследователей пет.

Судя по распространению семилучевых височных колец, радимичская территория в X—XII вв. занимала в основном бассейн нижнего и среднего Сожа и междуречье Сожа и Днепра (см. карту земли радимичей).

Карта земли радимичей (Рыбаков, 1932)

Поречье Днепра было пограничьем радимичей с дреговичами. При этом отдельные поселения дреговичей проникали на днепровское левобережье, располагаясь вперемежку с радимичскими, тогда как радимичские поселения неизвестны западнее Днепра. На юго-востоке радимичи соседили с северянами. Граница между этими племенами проходила в междуречье Сожа и Десны, только в отдельных местах ареал радимичей достигал Десны, и на ее левых притоках радимичи соприкасались с вятичами или северянами.

На севере граница радимичей проходила с кривичами, на юге они граничили с северянами, на западе соседями племени были племена дреговичей, а на востоке – вятичи.

По методу картографирования типов женских украшений можно значительно точнее определить границы расселения радимичей, чем это сделал летописец. Западная граница поселений радимичей, начиная со Старого Быхова, проходила в основном вдоль течения Днепра вплоть до впадения Березины. Здесь непосредственными соседями радимичей были дреговичи. Отдельные поселения радимичей известны на правом берегу Днепра, а дреговичей—на левом.

Граница радимичских поселений далее идет на юго-восток, пересекает Днепр и Сож несколько севернее впадения Сожа в Днепр и дальше на восток до реки Снов, подымается вдоль его левого берега до окрестностей Стародуба. На всем протяжении этого участка границы радимичской территории соседями радимичей были северяне. От Стародуба несколько восточнее Мглина граница поднимается к правому берегу Болвы, не переходя, однако, на левый берег этого притока Десны. В вершине этого клина радимичские памятники иногда чередуются с вятичскими и кривичскими.

От Болвы граница радимичской территории резко поворачивает на запад, проходит севернее Рославля и южнее Мстиславля и Чаус, севернее Славгорода пересекает Проню и подходит к Днепру южнее Старого Быхова. К северу от Болвы до Днепра соседями радимичей были кривичи. Обширный треугольник между Мстиславлем, Оршей, Старым Быховом в бассейне Прони и его притока Баси, в том числе и в окрестностях Чаус, в смысле отнесения этой территории к радимичам, кривичам и дреговичам пока остается неясным. Такие неясные в этническом отношении зоны есть и в других пунктах периферии основной радимичской территории, на стыке поселений дреговичей, радимичей и северян в районе Речицы к востоку от Лоева, а также на северо-востоке на правом берегу Болвы .

Как видно из короткого обзора границ, земли радимичей располагались в юго-восточной части современной Белоруссии (юг Витебской, восток Могилевской и Гомельской областей), а также в западных районах Брянской и юго-западных Смоленской области. При этом на территорию Белоруссии приходится более половины основных радимичских земель.

Инвентарь курганов радимичей еще и сейчас является основным источником изучения материальной культуры и эволюции погребальных обрядов. До начала IX в. радимичи не насыпали курганов. По утверждению летописца, радимичи сжигали своих покойников и прах их ссыпали в погребальные урны, которые они ставили на придорожных столбах («на столпе, на путех»). Этот погребальный обряд можно связать с культом предков, с прахом которых родичи могли сохранять зримую связь.

В течение длительного времени не было оснований для пересмотра и уточнения этой карты. Но новые раскопки значительно увеличили число пунктов, в которых были найдены эти этноопределяющие вещи. Взаимопроникновение этнически определяющих элементов наблюдается на всех участках границы земли радимичей, за исключением тех, которые представляли собой непроходимые естественные преграды. В тоже время большинство семилучевых колец, найденных за пределами земли радимичей, имеют усложненный орнамент в виде рубчиков и фестонов.

Картографирование этих этноопределяющих элементов позволяет более точно очертить границы земли радимичей. Таким образом, новые археологические материалы позволяют расширить территорию населённую радимическими племенами (Богомольников, 2004).

Карта расселения радимичей (Богомольников, 2004)

Крайним южным пунктом на западной границе, который можно считать радимичским, является Абакумовка (Абакумы). Здесь раскопаны 2 кургана, этноопределяющие вещи не найдены, но особенности погребального обряда ("крада" (костра) в одном из них) указывают на радимичей. Следующий памятник, расположенный вверх по Сожу, в котором проводились раскопки, – Студеная Гута, здесь уже найдены семилучевые височные украшения. Если же идти дальше вдоль стержня границы, местами пересекая его, ориентируясь на памятники, в которых обнаружены этноопределяющие вещи, то границу можно провести по линии Абакумовка-Каменка-Кордон-Проскурни-Курганье-Солоное-Вищин-Веточка-Вотня-Лудчицы.

Радимичским является Пеклино (семилапчатые и семилучевые кольца) и, вероятно, Алешня, хотя в последней этноопределяющие вещи не обнаружены, в Молфе найден клад, в составе которого были семилучевые кольца.

Благодаря раскопкам В. А. Падина в Кветуни, яснее стал характер юго-восточной границы. В Кветуни встречаются и северянские элементы, однако радимичские преобладают. Находки семилучевых височных украшений в Гочеве, Воронеже, Студенце, по всей вероятности, – результат проникновения туда радимичских переселенцев.

Различаясь в деталях в общем все эти украшения похожи на височные кольца найденные в Кветуни, на юго-восточной окраине радимичской территории. Поэтому Кветунь следует отнести к числу памятников расположенных в пограничной зоне.

Некоторые исследователи выступают против радимичской принадлежности семилучевых височных колец "типа Кветунь", Г. Ф. Соловьева даже допускает возможность, что семилучевые кольца с орнаментом на щитке являются украшением какой-то части северянского союза племен.

В качестве основного аргумента выдвигается отсутствие находок подобных украшений в центральной части территории радимичей. Орнамент на щитке семилучёвых височных колец является, вероятно, отражением контактов радимичей с иноплеменной средой.

От Кветуни граница идет на запад, к окрестностям Стародуба. Здесь, на южной границе,также известен ряд радимичских памятников, хотя иногда встречаются северянские.Таким образом, на юге и юго-востоке граница расселения радимичей проходила в районе Старадуб – Трубчевск, а на юго-западе радимичи были отделены от соседей непроходимыми болотами..

В целом же инвентарь и погребальный обряд могильников в пограничных зонах не имеют заметных отличий от инвентаря и погребального обряда на основной радимичской территории.

Г. Ф. Соловьёва считает, что на юге, востоке и северо-востоке или в тех местах, где по соседству радимичами жили вятичи и северяне, они не имели твёрдых границ и мирным путём проникали на эти территории. Радимичи были близкими по материальной культуре соседним племенам и не мешали такому проникновению. Чего нельзя сказать о радимическо-кривической границе, здесь кривичи всё время оттесняли радимичей.

Ни поляне, ни кривичи не только не пропускали к себе радимичей, но сами теснили их. Это главным образом относится к кривичам, которые постепенно захватывали среднее течение Днепра и Сожа. Так, географические названия, связанные с именем кривичей, узкой цепочкой тянутся по Днепру, почти вплоть до впадения в него Десны. Это Кривотынь, Кривец — в верховьях Десны; Кривец, Кривец, Криволес — в верховьях Сожа; Кривель — на Днепре, близ Могилева; Кривск, Кривчи, Крева — в междуречье Днепра и Сожа; Кривец — в устье Сожа. Кроме того, известны озеро Кречаны близ г. Рогачева Гомельской области и река Кривель, в бассейне Беседи.

В 1966 г. Соловьева Г. Ф. раскопала курганную группу близ с. Новый Кривск. Все раскопанные курганы X и начала XI в. принадлежат радимичам, но в курганах ХI и начала XII в. появляются браслетообразные височные кольца, характерные для кривичей. Это дает возможность говорить о первоначальном заселении этого места радимичами и о появлении здесь в XI—XII вв. кривичей, которые и дали название поселению — «Кривск». Все остальные курганные группы вокруг Кривска были радимичские (Гадиловичи, Обидовичи, Веточка и др.). Кривичи здесь были пришельцами.

На севере к радимичской территории следует отнести Мсцислав и Чаусы. Расширение границ радимичей на севере можно подтвердить лингвистическими материалами. Так, анализируя распространение слова «радзімец» в Славгородском районе, И. Я. Яшкин заметил, что оно очень часто используется в северо-восточном говоре не в качестве основного, а второстепенного слова, а в других местах этого региона оно выступает как слово-паразит. Данный способ применения этого слова распространен в Чечерском, Кричевском, Чауском, Хотимском, Мсциславском и Касцюковическом районах. Наиболее известны выражения: «Ці тут і мой радзімец», «Ідзі ты да радзімцаў», «Якога ты тут радзімца песціла»

Быт и образ жизни радимичей

На берегах Сожа славяне-пришельцы (пришедшие сюда со второй волной колонизации) сталкиваются и смешиваются с местным населением, обмениваясь с ним обычаями, традициями и языковыми особенностями. Формируется яркая и достаточно самобытная радимичская культура. Крестьяне-земледельцы, животноводы и охотники основывают небольшие селища в междуречье Сожа и Десны.

Главным занятием радимичей было земледелие. Они выращивали рожь, просо, ячмень, репу, горох, чечевицу. У сельчан был и свой скот – традиционные для жителей лесной полосы быки, свиньи, козы, овцы, лошади. Патриархальные семьи, которые уже не были связаны прямым кровным родством, объединялись в сельские территориальные общины-«верви». Отдельные семьи вели самостоятельное хозяйство, являлись собственниками закреплённых за ними пахотных полей, принадлежавших им орудий труда, произведённых продуктов земледелия, животноводства и промыслов. В коллективном пользовании общины находились значительная часть пахотной земли и сенокосов, традиционные места рыбной ловли («ловы рыбные»), промысла бобра («гоны бобровые»), а также обширные леса, где добывали лося, зубра, кабана, медведя, мёд диких пчёл, воск.

В недрах сельской общины шёл процесс экономического и социального расслоения, укреплялась частная собственность на землю и угодья. Группа общин объединялась в «племя». Особым положением и правами обладала «племенная» верхушка – князья-вожди, старейшины, жрецы (волхвы), дружинники – которая получала значительную долю военной добычи и существовала за счёт рядового населения. Постепенно в её руках концентрируется лучшая часть «племенного» богатства, самые продуктивные в сельскохозяйственном и промысловом отношениях земли.

Вожди племен, родовые старейшины, близкие к ним люди захватывали земли и превращались в крупных землевладельцев — феодалов. На этих землях жили крестьяне-общинники. Их заставляли давать феодалам дань пушниной, медом, воском и другими продуктами. С возникновением классов появилась княжеская власть и у наших предков. Но этого еще было мало, чтобы дать отпор иноземным грабителям — хазарам, которые совершали постоянные набеги на земли, что находились далеко от Хазарского каганата.

Простые общинники («люди») попадают в прямую зависимость от неё. Князья опираются на дружинников, которые получают со временем право сбора дани с подвластного населения. Впоследствии князья наделяют дружинников и землёй. Оседая на земле, вчерашние воины становятся боярами-землевладельцами.

О. Федоров. Киевский дружинник X в. Реконструкция по материалам камерной гробницы из киевского некрополя

Вообще, слово «дружина» является общеславянским. Оно образовано от слова «друг», первоначальное значение которого — спутник, товарищ на войне. Следовательно, дружина — это боевые спутники, товарищи, а не слуги. Среди дружинников князь был не господином, а первым среди равных. С дружиной он обычно советовался при решении вопросов, касающихся не только военных действий, но и управления. Нередки были случаи, когда дружинники выступали инициаторами того или иного предприятия. С дружиной князь пировал, веселился, но и дружина разделяла судьбу князя, его успехи и неудачи, как наиболее близкие люди. Уход дружины от недостойного князя означал его гибель как князя, а часто и физическую смерть.

Быт, образ жизни радимичей настолько отличался от порядков, заведённых в столице Руси Киеве, что просвещённые киевские монахи даже спустя несколько веков после переселения радимичей продолжали считать последних дикарями.

Киевлянам был не по душе свободный нрав этого лесного народа, хранившего обычаи прадедов и не желавшего принятия новой веры. Христианам были чужды языческие обряды радимичей, их праздники-«игрища» и «бесовские» песни. Особенное неприятие вызывал погребальный ритуал язычников, предусматривавший сожжение умерших, помещение останков в глиняные сосуды на деревянных помостах-«столпах».

Летописец Нестор описывал нравы и обычаи вятичей, радимичей и северян так:

"Радимичи, вятичи, северяне имели одинаковый обычай: жили в лесах, как звери, ели все нечистое, срамословье было у них пред отцами и снохами; браков не было у них, но были игрища между селами. Сходились на игрища, на плясанья и на все бесовские игрища и тут умыкали себе жену, с которою кто сговаривался; имели по две и по три жены. Когда кто умирал, сперва творили над ним тризну, устраивали великую кладу (костер) и, положив мертвеца на кладу, поджигали; затем, собрав кости, клали их в небольшую посудину, которую ставили на столбе при дорогах, что делают вятичи и теперь. Этих же обычаев держались кривичи и другие язычники, не зная закона Божья, но сами себе творя закон".

Весело жили наши далекие предки!

Пляски и игрища радимичей. Миниатюра Радзивилловской летописи

На миниатюре Радзивиловской летописи изображена ритуальная пляска со спущенными рукавами, которая иллюстрирует рассказ об "игрищах межю селы" у древних славян. На рисунке мы видим расположенные на пригорках две группы молодых людей, рукоплещущих танцующим. Посередине нарисована девушка в длинной одежде с рукавами, свисающими ниже кистей рук примерно на длину локтя. Она пляшет, размахивая рукавами как крыльями. Перед ней выплясывает с поднятыми руками юноша. Художник сделал фигуру девушки крупнее, чем юноши, подчеркивая этим главенство девушки в этом танце-обряде. Двое музыкантов сидят у подножья пригорков и играют на свирелях-флейтах; один музыкант с барабаном стоит рядом с девушкой и, возможно, тоже участвует в танце. Барабан в древней Руси назывался бубном (звуками "бубна" поднимали полки в поход); бубны упоминались в связи с бесовскими плясками: Феодосий Печерский видел бесов "в бубъны биющих и инем же в сопели сопущих". В одном из поучений говорится, что "горе... чающим вечера с гусльми и сопельми и бубны и с плясаньем". Описывая языческие обычаи во Псковской земле, летописец говорит: "В селех возбесятся в бубны и в сопели". Миниатюра очень точно отобразила устойчивый состав музыкального сопровождения - "бубны и сопели". Пляска со спущенными очень длинными рукавами дожила до начала XX в.

Повесть временных лет, включенная в качестве начальной части Радзивилловской летописи, была написана около 1110 года, когда в Киеве утвердилось православие и церковники обличали язычников, погрязших с их точки зрения в "невежестве".

Между тем при внимательном чтении приведенного выше отрывка летописи можно обратить внимание на детали, которые несколько смягчают мрачность описанных в летописи картин. Древнерусский книжник-христианин, возмущаясь дикостью нравов «поганых», слишком увлекался и не замечал, как проговаривался о том, что если невест радимичи, вятичи и северяне и воровали, то было принято предварительно сговариваться с невестой об этом предприятии, добившись, разумеется, ее согласия на него. Выходит, что при всей своей первобытной дикости радимичи, вятичи и северяне сохраняли за женщиной право выбора, что свидетельствует о проявлении частных, индивидуальных интересов женщины, или, проще говоря, это свидетельствует о сохранении своего «я» у славянских женщин. Подобному преимуществу как право выбора могли позавидовать не только современницы просвещенного летописца, но и даже женщины конца XIX века, выдаваемые зачастую замуж без учета их мнения. Кстати, этнографы отмечают, что умыкание девушек с их согласия сохранилось как брачный ритуал в северных и зауральских землях, где в крестьянской среде и в XIX веке браки-«убегом» были частым явлением.

Таким образом, следует признать неверными представления о женщине языческой эпохи как о несчастном забитом существе, не имеющем права выбора. О том, что жены продолжали владеть имуществом и после смерти мужа, свидетельствует договор Руси с Византией 911 года, в котором сказано, что даже жена бежавшего убийцы получает часть его имущества, определенную законом. Кстати, те же договоры Руси с Византией позволяют нам утверждать, что женщины активно участвовали и в политической жизни Руси в X веке. Например, договор Руси и Византии 944 года, в заключении которого участвовали все русские князья, подписали наряду с мужчинами и несколько женщин — Ольга, жена киевского князя Игоря, Предслава и Сфандра. Участие женщин в политической жизни Руси того времени также свидетельствует об их самостоятельности. Для того чтобы участвовать в подписании внешнеполитического договора подобного уровня, женщина должна была управлять какой-нибудь территорией, иметь дружину и вести такой же образ жизни, что и князья-мужчины. О том, что у русских княгинь были свои дружины, не хуже дружин их мужей, свидетельствуют скандинавские саги. Можно вспомнить и изображение древнерусских женщин в былинах, где они наделены силой, хитростью и ничем не уступают мужчинам. Слава об уме, впрочем, как и о красоте, славянских женщин распространилась далеко за пределами Киевской Руси. Восточный поэт XII века Низами в поэме «Семь красавиц», создавая обобщенный образ славянской княжны X–XII веков, писал:

Не улыбкой сладкой только и красой она, —

Нет, — она в любой науке столь была сильна,

Столь искушена, что в мире книги ни одной

Не осталось, не прочтенной девой молодой.

Тайным знаньям обучалась; птиц и тварей крик

Разумела, понимала, как родной язык.

Но жила, лицо скрывая кольцами кудрей,

Всем отказом отвечая сватавшимся к ней.

События и битвы на земле радимичей

Во второй половине IX века радимичи находились в политической зависимости от сильного юго-восточного соседа и соперника восточных славян – Хазарского каганата. Хазарам на некоторое время удалось наложить дань на ряд славянских племён, в числе которых были и радимичи.

Уже в 884 г., через два года после захвата Киева, князь Олег "иде на северы" (пошел на северян). Между северянами и Киевом давно существовали связи; ведь Десна тесно связывала Подесенье с Поднепровьем. Поэтому Олег без особого труда подчинил северян и заставил их платить теперь уже себе такую же дань, какую они прежде давали хазарам.

Вслед за походами на древлян и северян в 885 г. киевский князь Олег направляет свою дружину на радимичей. В результате радимичи были освобождены от выплаты дани хазарам. Олег, конечно же, не был бескорыстен и наложил на радимичей свою собственную, киевскую дань.Помимо дани, киевские князья вскоре потребовали с северян и радимичей и воинов.

Сбор дани на Руси

Из летописей известно, что радимичи на правах союзников принимали участие в далёких военных походах киевских дружин на столицу Византии – Константинополь, бывали в Болгарии, Греции, совершали морские путешествия вдоль черноморского побережья. Вместе с тем они сохранили племенную организацию. Их взаимоотношения с киевскими князьями до конца X в. ограничивались выплатой дани и участием в военных походах, предпринимаемых из Киева.

Одно из таких военных предприятий состоялось в 907 году. Князь Олег Вещий собрал огромное 80-тысячное войско, в рядах которого были не только киево-полянские и варяжские дружины, но и отряды радимичей, северян, кривичей, тиверцев и других племенных объединений, подвластных или союзных Киеву. Армия Руси выступила «на конех и на кораблех». Подойдя к Константинополю, она «много убийства сотвори» грекам, «разбиша многы полаты, пожгоша церкви», взяла множество пленных. Основным итогом похода 907 года стал русско-византийский мирный договор, весьма выгодный для Киевской державы. Византия выплатила контрибуцию «по 12 гривен на человек», восточнославянским купцам гарантировала беспрепятственную торговлю в византийских пределах, разрешила им жить в предместье Константинополя. Более того, греки обязывались выплачивать ежегодную дань, давать «уклады на рускыа грады». Дань получали Киев, Чернигов, Переяславль, Полоцк, Ростов, Любеч и «прочаа городы».

Воины из этих племен в 913 и 944 гг. участвовали и в неудачных походах Игоря против хазар. Почти все они сложили свои головы в прикаспийских степях.

Отношения радимичей с Киевом оказались нестабильными: после смерти великого князя они надолго выходят из-под прямого контроля Руси. Так, в документе середины X века – труде византийского кесаря Константина Багрянородного – они уже не значатся среди подвластных Киеву объединений.

Конец радимичской автономии был положен великим киевским князем Владимиром Святославичем в 984 г., пославшим на радимичей войско под предводительством Волчьего Хвоста.

Авангард киевского войска во главе с воеводой Волчий Хвост встретился с радимичскими воинами на реке Пищань. Радимичи были разбиты и с этого момента потеряли самостоятельность.

Хрестоматийное сообщение Повести временных лет об этом событии звучит так: «В лето 6492. Иде Володимеръ на радимиче. И бе у него воевода Вълчий Хвостъ, и посъла предъ собою Володимиръ Вълчия Хвоста, и сърете радимичи на реце Пищане, и победи радимиче Волъчий Хвост». Оттого и дразнят русские радимичей, говоря:
"Пищанцы от волчьего хвоста бегают".

Битва воеводы Волчий Хвост с радимичами в 984 г. Миниатюра Радзивилловской летописи

Территория радимичей вошла в состав древнерусского государства. Последний раз радимичи упоминаются в летописях под 1169 г. уже, не как отдельное самостоятельное племя, а в качестве этнографической единицы восточного славянства.

Для того, чтобы более ясно представить себе происходившие в 984 г события и взаимоотношения между племенами данного региона в то далекое время, достаточно посмотреть на карту (см. ниже), где представлено исходное ядро Киевской Руси (заштрихованная область) и последующее резкое увеличение в несколько раз территории древнерусского государства путем присоединения земель соседних славянских племен (пунктирная линия на карте) в течение короткого периода времени.. .

Русская земля в узком (первоначальном) смысле слова (по Рыбакову), Xвек.

Несомненно, что битва на р. Песчане (Пищане) 984 г. является одним из ключевых моментов русско-радимичских отношений Х в. А где именно произошла эта битва, где расположена речка Песчана? «Повесть временных лет» не даёт ориентиров в поиске судьбоносной для истории радимичей речки.

Сейчас, пожалуй, сложно ответить на вопрос, кто впервые предложил отождествить Песчану «Повести временных лет» с небольшой речкой в бассейне Среднего Сожа. Во всяком случае, уже в начале XIX века А. Щекатов соотнёс её с Писчанью – малым правым притоком Сожа в 6-ти верстах от местечка Пропойска (летописного Прупоя, нынешнего Славгорода Могилёвской области). С лёгкой руки ведущих российских историков ХIХ столетия практика отождествления летописной Песчаны с пропойской Пищаной-Песчанкой стала традиционной.

Однако есть все основания усомниться в правомерности этой давней гипотезы. Ведь она основывается лишь на созвучии летописного и современного наименований водных объектов. В таком случае мы можем отождествить Песчану 984 года с любой другой речкой радимичского Посожья, имеющей похожее название (а таковых на современной карте найдём несколько).

Другой вариант локализации битвы был предложен В. В. Крашенинниковым. Справедливо полагая, что радимичи вряд ли допустили бы проход вражеского войска по своей территории практически до ее северо-западной окраины, В. В. Крашенинников связывает битву с р. Пищань, впадающей в Десну южнее Выгонич. В. В. Крашенинников считает, что «именно в этом районе проходила восточная граница радимичской территории» и что исходным пунктом для похода киевского войска могла быть Кветунь (Трубчевск), в окрестности которой есть курганный могильник Палужье. Однако отнесение данного могильника к радимическим у брянских археологов В. Н. Гурьянова и Е. А. Шинакова вызывает сомнение. Рассматривая гипотезу В. В. Крашенинникова, они указали еще одно возможное направление удара по радимичам — со стороны Смоленска. В этом случае у русов не было необходимости идти сквозь радимичскую территорию, поскольку традиционно локализуемое место битвы под Славгородом находится практически у границы земли радимичей.

Логично предположить, что встреча радимичей и Волчьего Хвоста произошла не в центре земель «племенного» объединения (у Прупоя-Пропойска), а близ границы с Киевским государством. Скорее всего, Песчана пересекала древнюю дорогу из Руси в Землю радимичей. Именно поэтому она была использована радимичскими отрядами для встречи неприятеля («стояние» противоборствующих сторон на двух берегах приграничных рек – явление, обычное для древнерусской истории).

Именно такой вариант локализация битвы на р. Пищане был предложен О. А. Макушниковым. Белорусский исследователь выдвигает против традиционной локализации практически те же аргументы, что и В. В. Крашенинников — труднообъяснимость того обстоятельства, почему битва произошла в глубине земли радимичей. Как и последний, он вполне справедливо полагает, что более логичным было бы помещение места битвы у границ радимичской территории. Таким местом О. А. Макушников считает р. Песошеньку в 30 км на юг — юго-восток от Гомеля, на древнем сухопутном пути из Чернигова «в радимичи».

В качестве обоснований своей гипотезы О. А. Макушников высказал следующие аргументы. Ближайшей к столице Киевской державы радимичской территорией в конце Х века был именно Гомий с прилегающей к нему сельской округой. Именно Гомий, контролировавший всё Нижнее Посожье, являлся форпостом Земли радимичей. Иными словами, тот, кто владел этой крепостью, тот и повелевал судьбами всей «племенной» территории. Миновать Гомий, оставить его вооружённый гарнизон у себя в тылу киевский воевода Волчий Хвост просто не мог. Сюда и должен был быть направлен военный удар Владимира Святославича.

Рубеж радимичских и киевских владений проходил примерно по современной границе Гомельской и Черниговской областей к югу от реки Терюхи. Он совпадал с обширным заболоченным массивом в верхнем течении Терюхи (бассейн Сожа) и Тетивы (бассейн Снова). Длина болота от Добрянки (Черниговщина) до Кургана Дружбы (на стыке современной белорусско-украинско-российской границы) составляет около 40 км, а ширина его на отдельных участках достигает 2 км. Ранее эти места были практически непроходимы, единственный «сухой» коридор имелся в районе Добрянки, Ильмовки и Глыбоцкого. По-видимому, как раз здесь и проходил древний путь «в радимичи», упомянутый летописью под 1159 годом.

Самой старой дорогой, соединявшей ранее Гомель с Киевом и Черниговом, считается так называемый «киевский тракт». Общая его протяжённость между Черниговом и Гомелем составляла около 130–150 км. Учитывая расположение болот и ручьёв, следует предполагать, что и в Х веке сухопутная дорога Чернигов – Гомель шла именно по этому маршруту.

Итак, в 984 году киевская дружина, пополненная в Чернигове профессиональными варяжскими, полянскими и северянскими воинами, выступила на радимичскую область. Успешно преодолев севернее Чернигова топкие Замглайские болота (проидя их по сухому Звеничевскому перешейку), войско вступило в Землю радимичей в районе современного села Глыбоцкого. По бродам армия прошла верховья ручья Немыльня и форсировала Терюху. Ещё не встречая организованного сопротивления, Волчий Хвост устремился к Гомию. На его пути лежала никому не известная Песчана...

Анализ старых карт и документов XIX столетия выявляет только один водоток, пересекающий старую чернигово-гомельскую дорогу, наименование которого удивительно созвучно наименованию Песчаны. Речь идёт о крохотном правом притоке Терюхи – Песошеньке. Общая протяжённость ручья, впадающего в Терюху у посёлка Шутовка Гомельского района, составляет всего 15 км. Его верховья – три малых и ныне безымянных ручейка – находятся у деревень Хуторянка и Песочная Буда.

Около 200 лет назад Песошенька именовалась Песочанкой. Такую форму названия, например, даёт военно-географическое описание Могилёвской губернии 1840-х годов. Древность этого имени неожиданно подтверждает «Реестр ревизии господарской Гомельской волости» 1560 года, где наш ручей назван Песочной.

Итак, битва 984 года состоялась где-то между современными селениями Хуторянка и Песочная Буда или же на месте Песочной Буды, где ещё несколько десятков лет назад крестьяне показывали огромный курган – по преданию, могилу неких завоевателей, павших в окрестностях деревни в незапамятные времена.

Предложенная О. А. Макушниковым аргументация представляется достаточно убедительной. И хотя его реконструкция пути «в радимичи» вызывает некоторые возражения, находка на этом пути предметов древнерусского вооружения — меча и трех наконечников копий — как будто говорит в пользу предложенной им локализации места летописной битвы.

Новую гипотезу о месте летописной битвы высказали брянские археологи В. Н. Гурьянов и Е. А. Шинаков. Территория граничащего с землей радимичей Стародубского ополья осваивается русами уже в первой четверти X в. На границе ополья с Унечским выступом Белорусского полесья у с. Рюхово расположен комплекс древнерусских памятников: селище конца Х-ХП вв. и уничтоженное при строительстве дороги городище, а также курганный могильник. В ходе разведки 1991 г., во время которой и было открыто селище, они зафиксировали местное название городища—«Рюриково городище» — и связанную с ним топонимическую легенду. Согласно ей, проживавший на городище некий Рюрик охранял дорогу на Стародуб и вообще Русь от набегов некоего Хала, чьи владения начинались сразу же за рекой Жечей к западу и северо-западу от Рюхово. Западнее Стародубского ополья, в юго-восточной части земель радимичей, топоним Халевичи встречается неоднократно.

Сама же русско-радимичская граница здесь проходит прямо по реке Жеча. Примерно в 10 км к северо-западу, уже на территории радимичей, есть деревня Песчанка. Таким образом, вполне вероятно нанесение удара по радимичам со стороны Стародуба, с территории «Русской земли». К сожалению, утверждению этой гипотезы мешает то обстоятельство, что топоним Песчанка возник после 1728 г., но, возможно, что основанием для его использования в XVII в. послужили более древние легенды жителей...

Литература

1. Рыбаков Б. А. Радзiмiчы // Працы сэкцыi археолёгii Беларускай АН. Т.3. Мн., 1932.
2. Богомольников В.В. Радимичи. – Гомель, 2004.
3. Макушников О.А. Гомель с древнейших времён до конца XVIII века, 2002.
4. Макушников О.А. В поисках древнего Гомия. – Гомель, 1994.
5. Седов В.В. Восточные славяне в VI-XIII вв. – Наука, М. 1982.
6. В. Н. Гурьянов, Е. А. Шинаков. Еще раз о расселении радимичей на Десне // Сборник «ROSSICA ANTIQUA: Исследования и материалы». – СПб, 2006
7. Третьяков П.Н. У истоков древнерусской народности. – Наука. Л. 1970.
8. Восточнославянские племена. Академия наук СССР. М.1953.
9. Третьяков П.Н. Фино-угры, Балты и Славяне на Днепре и Волге. – Наука М. 1968.
10. Соловьёва Г.Ф. «Семилучевые кольца». Древняя Русь и славяне. – Наука. М. 1978.
11. Радимичи. http://mogilev.pw/hi/25-radimichi.html
12. Радимичи, история, происхождение, характерные особенности. http://www.balto-slavica.com/forum/index.php?showtopic=6169