Зоя Бирюкович, в замужестве Ершова.

Псевдоним Брянская

Друзьям-одноклассникам вместо писем, не написанных в свое время

Стихи слагаются во мне,

Они являются без спроса,

Они как утро или росы,

Что на моих цветах в окне.

Стихи случаются во мне,

Они приходят исподволь,

Они меня не отпускают,

Коль в сердце радость или боль ...

Я считаю себя счастливым человеком.

Жизнь моя в основном пришлась на мирное, спокойное время, хотя детство, как и у многих моих сверстников, опалила война. Брянщина во время войны - это партизанский край, это тяжелейшие годы оккупации.

У меня три малых родины и одна большая - ранее Советский Союз, а теперь Россия.

Смоленщина меня качала в колыбели. Там, в поселке городского типа Шумячи, я родилась 11 декабря 1933 года в семье лесничего и учительницы.

В 1936 году после смерти отца наша семья переехала в город Мглин (тогда Орловской, ныне Брянской области) в дом нашей бабушки. Этот небольшой древний город стал моей второй малой родиной. Здесь прошли мое детство и юность.

Дом был довольно большой. Он стоял на тихой зеленой улице, при доме был фруктовый сад, где мы с братом проводили целые дни. Там для нас, детей, было много интересного: разные птицы, бабочки, стрекозы...Иногда в сад прилетала красивая иволга, которая звонко пела. Часто по саду важно расхаживали аисты на своих длинных оранжевого цвета ногах. Они собирали ветки для гнезд.

В доме, в зале, стоял огромный, сверкающий темно-коричневым лаком концертный рояль. На нем иногда играла бабушка.

Дом родителей Зои во Мглине

Мама работала учительницей в школах района и приходила домой раз в неделю - в субботу после обеда. В воскресенье она снова уходила к своим ученикам, а мы оставались под покровительством бабушки.

После окончания восьми классов я поступила в Клинцовский текстильный техникум. Окончив его в 1954 году, поехала по направлению на работу в Чувашскую АССР на Аликовский пенькозавод мастером смены.

Здесь я обрела свою третью малую родину и живу уже 63 года.

На работу мы приехали вдвоем с подругой. Нам пришлось преодолеть много трудностей, особенно в первые годы. Две юные городские девочки попали в самую глубинку Чувашии в глухое село, что находилось в пяти километрах от пенькозавода. До ближайшей ж/д станции Вурнары 33 км, до столицы республики - 60.

Общественного транспорта в те далекие годы не было. Добирались в кузове попутной машины, на лошади или пешком. Но мы были дети войны, к трудностям привыкшие, и кое-что умели делать.

Мастером смены, затем главным инженером и директором завода я проработала 19 лет. За это время окончила Горьковский филиал Всесоюзного заочного юридического института.

В 1973 году меня избрали секретарем Аликовского райкома КПСС, и я проработала там почти 15 лет.

За время жизни и работы в Чувашии познакомилась со многими замечательными людьми.

Я благодарна им за то, что они меня приняли как человека, а затем и как руководителя, делились со мной своим опытом, поддерживали меня, доверяли мне и, как говорится, помогали обрести крылья. К сожалению, многие из них уже ушли из жизни, но я всех их помню.

В 1988 году ушла на заслуженный отдых, но отдыхала совсем недолго: в апреле 1992 года руководство района предложило мне поработать нотариусом Аликовского района. Здесь я проработала более 23 лет.

Всю трудовую жизнь, а это почти шестьдесят один год, я посвятила своей третьей малой родине - Аликовскому району Чувашской Республики.

Что касается стихов, то писать их я начала в шестом классе. В школе в то время были свои признанные поэты - Володя Хромцов и Аркадий Ушаткин, который к тому же хорошо читал стихи, особенно произведения В. Маяковского.

В техникуме посещала секцию спортивной гимнастики и занятия в творческой группе, которой руководила незабвенная Ида Ароновна Портная, преподавательница русского языка и литературы. В этой группе нас было человек семь или восемь. Ида Ароновна учила нас основам стихослолсения, вместе с нами разбирала наши опусы (каждое стихотворение!), давала советы. Занималась она с нами года два. Некоторые мои стихи были напечатаны в стенной газете.

Был у нас еще один замечательный человек - преподаватель по специальным предметам Дмитрий Кириллович Лаптев. Он был молод, энергичен, учил нас быть настоящими людьми. В одном письме он писал мне: «Радуешься Вашим успехам и переживаешь вместе с Вами за ваши трудности. Ведь так всегда хотелось сделать всех вас сильными, решительными в борьбе с трудностями».

Когда я приехала на работу в Чувашию, то о стихах просто забыла: условия жизни были слишком тяжелы, и муза надолго покинула меня.

Вернулась она ко мне в 1671 году. Совершенно внезапно. По телевидению я посмотрела фильм «Почтовый роман». Он глубоко взволновал меня, а судьба лейтенанта Шмидта вообще потрясла. Несколько дней я жила под впечатлением от фильма и образа П. П. Шмидта и вдруг начала писать стихи. Материалов найти удалось очень мало: кое-что у Паустовского, кое что в журналах, а Интернета тогда не было. Позднее я прочитала поэму Пастернака «Лейтенант Шмидт». Значит, и его потрясла судьба Шмидта он был его современником, был в Севастополе на месте трагедии.

Я не пишу стихи постоянно. Они приходят ко мне сами, когда меня что-то сильно взволнует, поразит. Изредка радостные события, но чаще – боль.

Стихи не уходят от меня пока не закончу тему. Это какое-то особое состояние ума и души. 'Гак было посвящением Шмидту, так было с подлодкой «Курск». Писала и плакала, а не писать не мога.

Началась чеченская война, пришли лихие, 90-е годы. Произошла страшная трагедия: был разрушен Советский Союз. Взрывы шахт, домов, падения самолетов, разорение и разграбление общенародного достояния, искусственное разрушение армии, промышленности и сельского хозяйства, охаивание всего, что было сделано советским народом, далже итогов Великой Отечественной войны. Из великой России сделали гуманитарную попрошайку. У меня начали слагаться стихи:

А Россия, страна моя,

От стыдобы горит,

Попрошайкой на паперти

Перед миром стоит...

Только почему-то до конца не сложились.

Больно и сейчас смотреть на заросшие бурьяном и лесом некогда ухоженные чувашские поля, на разоренные, стоящие без крыш, окон и дверей (как после бомбежки!) остатки животноводческих комплексов и ферм, мехпарков, па закрывающиеся школы, больницы, детские сады, горько от вида разъяренных подростков, безжалостно избивающих своих сверстников и учителей, видеть страшную пропасть между богатством одних и бедностью большинства.

Поэтому и не проходит боль в сердце.

Здесь, в Чувашии, я встретила свою судьбу - будущего мужа Ершова Леонида Пантелеймоновича. Вместе работали на заводе, поженились, вырастили дочь Елену и сына Сергея и прожили в любви и согласии пятьдесят шесть лет. Давно уже взрослые наши дети и внуки, есть один правнук.

Молено сказать, что жизнь сложилась удачно и даже счастливо, но не обошли наш дом стороной горе и утраты. Ушли из жизни мама и брат, а в 2012 году - мой дорогой супруг.

Очень тяжело было все это переживать, но жизнь продолжается, и надо жить...

И вот я живу, окруженная теплом н заботой детей и внуков, а боевой дух во мне поддерживают мои друзья юности и коллеги, за что всем им я несказанно благодарна.

8.05.2017

Мглин.Моя милая родина...

***

Брянщина милая, край мой лесистый!

Здесь я лугами бродила росистыми,

Здесь я дорожки-стежки топтала.

Здесь и любила, здесь и мечтала.

Здесь босоногое детство бродило,

Бегало в школу, крепко дружило,

Осенью в поле костры зажигало...

Детство мелькнуло - юностью стало.

Юность! Поры нег у жизни чудесней,

Юность прошла лебединою песней,

Юность моя отмахали крылами,

Скрылась за брянскими чудо-лесами.

Зрелость явилась. Со мною что сталось?

С краем родным я навеки рассталась...

Только все помню стежки-дорожки,

Где проходили милого ножки.

Август 1985
Мглин

***

Часто мне видится улица тихая,

В комнате нашей герани в окне.

Раннее-раннее, светлое-светлое

Летнее утро привиделось мне.

Мне вспоминается сад наш запущенный,

Аист на тополе, сено в копне,

Старая-старая, звонкая-звонкая

Школа далекая вспомнилась мне.

Чудится мне, будто речка Судынушка

Песню свою мне поет в тишине,

Узкая-узкая, длинная-длинная

В поле тропинка припомнилась мне.

Где этот дом? Где крылечко высокое?

Где же мой сад и герани в окне?

Детство мое босоногое, милое,

Детство далекое вспомнилось мне.

1980

***

А во Мглине цветет лотать1,

Давно растаяли снега...

А мне бы девочкой опять

Бежать в заречные луга.

На тех лугах стоит вода,

И облака по ней плывут,

И в этой зыбкой синеве

Лотати желтые цветут.

Какая радость! Боже мой...

Побегать здесь, цветов нарвать,

А после дома в тишине

Над книжкой вечером мечтать,

Что Золушка я на балу,

И там меня милее нет,

И юный принц, прекрасный принц

В меня влюблен и ждет ответ.

А я не знаю, что сказать,

Молчу, головку наклоня...

И он к ногам моим цветы

Кладет, колено преклоня.

Цветы рассыпались у ног:

Мой юный принц...

Он так влюблен,

И мне он руку подает...

Но тут часов раздался звон!

Очнулась. Где я? Не пойму.

Ни в чем не нахожу ответ.

И бала нет, и принца нет...

Лишь на столе, как солнца луч,

Горит лотатевый букет.

И обступил меня тогда

Наш скромный быт со всех сторон

И только тут я поняла,

Что это был прекрасный сон.

Лотать - травянистое растение с желтыми цветами, растущее по болотам и берегам водоемов, калужница. ~ Примеч.ред

2002

Аликово

* * *

Мой милый край, навек прощай!

Тебя я, верно, не увижу боле.

Прощайте, лес, луга, река, и невозделанное поле,

И мой прошедший детский рай.

Прощай, мой дом и сад, прощай,

Хотя ни сада, ни крылечка больше нет.

И только старый вяз заветный

Мне шлет из прошлого зеленый свой привет.

Все брошено... И погребни уж нет,

Где я любила спать на сене.

И только погреб, словно старый дед,

Еще стоит, припавши на колени.

Июль 2015
По дороге из Мглина